[Диклониус]

я в последнее время что-то в разные фандомы лезу. видать, разнообразия захотелось. плохой признак =_=

АУ-тур на Соул итерских: Соул | Мака. Соул не покидал родительский дом и стал знаменитым музыкантом. Встретить за кулисами, удивиться ее резкости, дерзости и свободе мысли, в то время как он сам должен был придерживаться строгих правил. "И тебе нравится такая жизнь?" Сбежать с концерта.

471. нуачо, там в правилах, мол, до 250 - баловство

Заканчивая, Соул всегда думает только одно. Не о зрителях или семье, прибыли или удовольствии, нет. «Отыгрался».
Сегодня он разминает пальцы дольше обычного, а когда уходит в закулисье (его выход еще дважды – после скрипачей и фагота с Вивальди) долго сидит, ничего не делая. В голове его проносятся ноты и тональности, заученные до покалывания в пальцах движения и сотни концертных залов – больше, меньше, чище, просторнее, уютнее, холоднее – с одной и той же пустой и безликой массой. Не он им играет, они его слушают. Впрочем, зарабатывать на хобби – это ли не предел мечтаний?
- Парень, ты в порядке? – немного в нос (без музыкального слуха и не услышал бы, наверное), интересуется у Соула смутно знакомая девица. Девица – потому что одета странно и не понятно вообще, что тут делает.
Вспоминать, кого она напоминает, совсем не хочется.
- Спасибо, - выдавливает он улыбку. – Все хорошо.
- Да? Как знаешь, - смеряет его недоверчивым взглядом (Соул замечает табличку «Мака» у неё на груди), но замолкает. «Навязываться не буду», - понимает её поведение Эванс.
Молчание, кажется, тяжелое только для него, и странная помесь любопытства и вежливости вынуждает продолжить светскую беседу:
- Ты тут работаешь?
Девушка – а она ничего, когда вот так из-за плеча косится – смотрит удивленно, но все же отвечает.
- Только сегодня. Я тут вроде «приниси-подай-сделай». Вообще я учусь, чтобы стать нейрохирургом, как мама, ну а это – неплохой шанс подзаработать, сам понимаешь, как студенты живут.
Соул не имеет ни малейшего понятия, но головой зачем-то чуть кивает. В движениях Маки ему чудится что-то легкое, чуть не расхлябанное, хотя она держится более чем скромно и собранно. Может, в глазах дело?
На этот раз, видимо, тишина смущает её.
- Слушай, - осторожно обращается она, - а ты вообще как, играть любишь?
Соул замирает со ртом, открытым для помеси честных «конечно» и «не для кого», но говорит почему-то третье, совершенно не важное:
- А как по-твоему, музыкант – это круто?
Мака смотрит внимательно и не отвечает – понимает, что сейчас не надо или ей просто нечего, неважно. Соул спрашивает скорее у себя и ответ ему не нравится, совершенно не нравится, так что дальше говорит тоже он (а то в тишине много места на подумать).
- А тебе нравится твоя жизнь?
Реплика Маки, наверное, первая такая за диалог – уверенная, безупречно-правдивая, бескомпромиссная. Соулу кажется, что это короткое резкое «да» - единственная настоящая правда в его жизни, и он кивает самому себе.
Так что Эванс разворачивается (скрипачи как раз понимаются на сцену, так что его ухода никто и не замечает, кроме этой странной девушки) на сто восемьдесят, готовый их всех бросить.
- Погоди, парень, - догоняет его у служебного выхода Мака. – Вот это мой номер, если что, перекантоваться пару дней будет где, - сует мятую бумажку. – И удачи, - уже бросившись на чей-то окрик.
Сегодня Соул впервые угодит из концертного зала с мыслью, отличной от «отыграся», пусть это даже «куплю бургер».
И знаете что? Это чертовски круто.

Фейри Тэйл, chibi!Грей/Эрза. Грей из настоящего времени поменялся местами с собой из прошлого, в котором недавно погибли его родители. Не знать, что делать с ребенком. Молча стирать слезы с щек.

276

Грей всегда был мелким. Сначала - уверенный, но постоянно расстроенный и вечно огрызающийся парнишка, позже - настоящий член Гильдии, друг, напарник и просто чертовски близкий человек на пару лет младше (а потом границы стёрлись и просто на пару см ниже). Достаточно, чтобы называть его "мелочью", но маловато, чтобы считать.
Ребенок, стоящий перед Эрзой сейчас, едва достает ей до пупка, смотрит опухшими глазами с сухими ресницами, не раздевается, а наоборот, сильнее кутается в курточку. Алая приседает перед ним на корточки, заглядывает в по-детскому хорошенькое личико, и горло ей перехватывает секундной судорогой, а в носу щиплет.
- Ты Грей, да? - она столько усилий приложила, чтобы это произнести, но вышло все равно тихо-тихо, и не ясно, услышал ли мальчик.
Фуллбастер реагирует скорее на своё имя, и внимательно всматривается Эрзе в лицо, после чего осматривает доспехи.
Глаза его быстро краснеют и влажнеют, он шмыгает носом, непроизвольно кривит губы, рвано глотает воздух, но не всхлипывает - слез от этого, правда, не меньше. Они текут по его лицу быстро-быстро, мешаются с потеками из носу, капают на пол.
- Тетенька, - начинает Грей (гопосподи прости - это - и Грей?), а потом влажно и громко втягивает в себя воздух и продолжает уже четче, - тетенька, вы же волшебница? Вы меня научите? У меня мама, папа... Мне надо...
Эрза стягивает перчатку, давит в себе согласие и обещания, что все будет хорошо - какое хорошо, когда вся их семья один за одним кто набирает, кто теряет годы? - и молча вытирает слезы у мальчика со щек, сдерживая собственные. Это, как ни странно, выходит довольно легко. Наверное, из-за уверенности, что все выйдет хорошо. Она обязательно что-нибудь придумает.
..А кожа у Грея все такая же мягкая.

Фем, ТГ, Гробыня/Гроттерша. очень плохое, очень-очень. Но единственный таки написанный фем =_=" Слишком сильно хотела почитать => начиркала.

226

- А что ты делаешь? – дышит Тане в шею Склепова.
Дыхание у неё мягкое, влажное и очень-очень теплое. У Кусайсобачкина оно суше, а у Ваньки – просто другое. Таня чуть поддается назад еще до того, как успевает, это осознать, а как только – резко дергается вперед.
- Ты что, двинулась совсем? – не оборачивается даже Гроттер. Контрабас лежит перед ней, ровно как и набор для ухода, и мягкая чистая тряпка. – Не видишь что ли?
Гробыня хмыкает, но почему-то не бросается резкостями.
- Лизон, - бормочет она Тане в затылок, и та прямо чувствует, как из-под кожи, из самого нутра, поднимаются мурашки, - сегодня допрос устроила форменный: кто, как и когда онанирует и скольких детей хочет. А ты как, Гротти?
- Совсем шарики за ролики заехали, - удивленно замечает Гроттер, чувствуя за спиной всю Склепову – и волосы её, и глаза – разные-разные.
- Нет, а серьёзно, давай начистоту, а? Откровенность за откровенность, - гробынины соски прижимаются к танькиным лопаткам и та буквально чувствует, как они твердеют. Они обе чувствую, наверное. – Меня, - говорит, - Аней зовут.
И Таня понимает, что теперь-то ответит. Теперь-то она…
- Блять, Гроттерша, ты, конечно, можешь и дальше спать, но Медузия нс сожрёт, если опоздаем, а я не хочу жить с двумя скелетами, мне третировать некого будет!
И Таня открывает глаза. Хотя, видит Мерлин, не хочется.
В спину её впиваются жесткие пружины.
..Пружины, черт бы их подрал.

@темы: драббл, фф: моё, павловы домочадцы