[Диклониус]

19.05.2010 в 18:13

Пишет  Esache:

Дженсен устало вздыхает. Данниль разговаривает по телефону. С Джаредом. Дженсен сказал ей, чтобы она говорила, что он спит, в случае, если это Падалеки звонит. Данни только улыбается и легко касается губами его виска в ответ.
Он слышит громкий голос Падалеки в трубке, хриплый и счастливый.
Как он там? А чего он так рано спит? Отдыхает? А я думал, вы осваиваете горизонтальные поверхности в доме. Нет, не надо передавать, что я звонил. Хочу, чтобы он перезвонил сам. Что за? А, детская игра. Жен сейчас пытается научиться печь какие-то там завитушки по маминому рецепту... навряд ли у неё получится. Ты ничего не слышала! У нас всё хорошо. Отлично даже. А у вас? Как вы? Как ты, Данни... ль? Данни? Ну, хорошо. Дженсен устаёт? Ну так это немудрено, он вообще быстро устаёт. Старый стал, совсем негодный.
Данниль смеётся, звонко, но негромко. Дженсен слышит всё то, что говорит Джаред потому, что она включила громкоговоритель, а сама уселась за стол и подкрашивает ногти. После свадьбы лак на её ногтях сменился с красного на прозрачный, и эта перемена немного пугает Экклза. То есть - вот она, он знает Данниль уже достаточное количество времени. Почти столько же, сколько знает Джареда, но всё ещё не уверен, что знает её также, как знает его.
Она - Женщина. Она пахнет лавандой и свежестью по ночам, тело её - мягкое, тёплое и кажется маленьким в его ладонях. Не такое, как тело Джареда. Ну, если бы он держал его тело в своих ладонях когда-нибудь.
Он никак не может привыкнуть к ощущению женатости, если такое вообще есть. Ну, как бы понимает, штамп в паспорте и свадебные фото на фан-сайтах Суперов, и Данниль больше, чем раньше в его жизни, и улыбаться она стала чаще, но чуть более блёкло, приглушённо. Немного более нежно, и почти совсем незнакомо. Дженсен не понимает женщин, никогда не понимал.
И вот теперь она даёт послушать ему счастливый голос Джареда, беспрестанно вещающего с того конца трубки. Падалеки, как и всегда, часто повторяет имена, и Дженсен не хочет обманываться тем, что его имя звучит чаще остальных - в конце концов, Джей звонит ему, а не кому-то другому, и это совершенно естественно, что "Дженсен" звучит часто.
А ещё ему хочется пульт от мира, как в детстве. Когда можно нажать на паузу и собраться с мыслями. Подумать, а к чему оно всё? Или хотя бы последовать своим желаниям, когда действительно хочется.
А сейчас ему хочется - действительно хочется сесть в машину и уехать. Не к Джареду, не с Данниль. Просто уехать, а ещё лучше - вернуться года этак на четыре назад, когда ещё можно было вправить себе мозги.
Или нельзя?
Но уехать нельзя, а машину времени ещё не изобрели. Он надеется, это случится до того, как он решит сбежать от Данни.
Дженсен любит её, правда. Она - друг, она, похоже, понимает его лучше всех остальных, она красива и умна, она не совсем безупречна - что ещё лучше, и она - та, кто даёт ему слышать голос Джареда тогда, когда отвечать ему что-то не представляется Дженсену возможным.
Джаред начинает возмущаться по поводу того, что в Бразилии нет тех самых тянучек... нуу... ты знаешь, Дженс, ой, Данниль. Дженсен знает, какие тянучки...
Данниль смазывает ноготь, когда слышит эту реплику. Она вздыхает и, поднимая взгляд на Дженсена, улыбается, потом прижимает трубку к уху, поставив перед этим обычный режим.
Дженсен качает головой и пытается улыбнуться в ответ, подходит к ней и целует в шею - медленно, именно в то место, где шея переходит в плечо, а потом прижимает её к себе. Она ещё договаривает с Джаредом - а Экклз знает, как от Падалеки трудно отвязаться, и он всё ещё слышит его голос в трубке.
Это абсурдно, совершенно абсурдно. Она, когда договаривает, слишком сильно склоняется на него и на какой-то момент касается трубки губами. Той трубки, по которой говорила с Джаредом.
Дженсен разворачивает её к себе лицом, забирает у неё телефон, но не кладёт его на стол и не бросает в сторону - прижимает к себе, заводя телефон рукой за её спину, и легко касается уголка её губ - того уголка, которым она коснулась трубки. Потом он легко проводит языком по нему же и скользит внутрь.
Ему кажется, что он чувствует вкус Джареда, который не знает.

Падалеки щурит глаза, когда улыбается, совсем щурит, а если улыбка искренняя, они вообще в щелочки превращаются, будто когда на лице царят губы, чувствуют себя ущербными и хотят спрятаться. Дженсен смотрит на это безобразие, и в его глазах что-то мелькает – ну да он тут же прячет «что-то» за веками, а, моргнув, обязательно даст Джару подзатыльник – коснуться, надо. А Дэнниил не щурит,

сколько смог

у неё морщинки тонкой паутинкой собираются, но глаза толком не сужаются – и от этого обиднее, чем если бы она изменяла.
А она правильная. От неё пахнет морским бризом, чем-то свободным и легким.
А от Джареда несет солнцем и соленым потом.
С ним отвратительно сталкиваться – это его «эй, братишка!» что-то задевает и глаза сами собой чуть сильнее слезятся, а на губы резво запрыгивает улыбка – именно такая, как в Сверхъестественном, счастливая, редкая, настоящая.
Дженсен не знает, отчего он так часто вспоминает Падалеки и почему тот ему постоянно снится. Слишком много времени проводим наедине, - усмехнулся бы он, если бы задумался. Но он этого не делает.
Привычно, что черты Джареда куда как более знакомы, чем лицо собственной жены.
Ничего необычного, что Дженсен приносит Дэнниил черный чай с двумя ложками сахара, хотя она пьет зеленый с заменителем.
Не в коем случае не удивительно, что он слушает её голос и смех и всё никак не услышит в нем что-то важное – родные нотки издевки-подкола и радости над свершившейся шалостью.
Дженс снимает трубку, когда видит номер Падалеки мгновенно – ведь тот редко звонит и почти никогда – по пустякам – ответил бы он вам, если бы вы его спросили. И ничего бы не значило, что в последний раз они говорили не о чем битых полторы часа и Джаред в итоге так и не объяснил, зачем вызывал.
Когда они семьями едут отдыхать вместе, это легко объяснимо – съемки же вместе, вот и отпуск одновременно. И они, мужчины, закономерно вместе – пусть дамы поговорят о своём, девичьем. И не страшно, что, смеясь над шуткой, они склоняются головами близко-близко. Они привыкли к обществу друг друга, вот и всё.
Дженсен всегда тащит из бара любимое Джаредово виски, никогда не ошибается с мороженным, а Дэнниил принес банановое, хотя она любит абрикосовое.
Женевьев смеется и заявляет, что «ей, видимо, пора начать ревновать». Дженс весело улыбается и демонстративно приобнимает смеющегося Джареда за талию, отмечая попутно, что в хохоте мелькают нотки грусти.
Когда жена простудилась, он понял только на третий день.
Дженс часто оправдывает себя – «слишком вошел в роль», «увлекся» или «привык». Ответственность за «Сэмми» въелась в костный мозг и распространяется по венам вместе с кровью, - понял он, когда после чиха Падалеки отказался снимать сцену под дождем.
Жене он об этом не рассказывает – он её вообще редко о съемках или о партнере рассказывает. Когда Дэнниил впервые смотрела сериал, она улыбнулась и сказало что-то вроде «как же вы здорово играете! Чувствуется ваша любовь друг к другу и забота». Дженс тогда ничего не сказал, и губы упрямо не растягивались даже в подобии оскала. Но он запомнил.
Слова будто на изнанке мозга выжгли.
После Джареда Дженс не любит тех, кому нравится черный чай с двумя ложками сахара, волейбол и водное поло, лето и песок – они кажутся ему жалкими суррогатами, ничего не понимающими амёбами, способными только копировать нечто куда как более совершенное.
А Падалеки такой глупый и неловкий – он регулярно что-то роняет, тянет связки, ушибает колено или продувает спину. Приходится регулярно делать ему массаж, подвозить к травматологу и накладывать шины, перевязки и прочую дребедень – ушибы у него сильные. Дженсен дарит ему на день рождения кучу мазей и таблеток, какой-нибудь детский развивающий ловкость набор, среди прочего, за что потом обязательно получает.
В облаках постоянно видно непропорциональную фигуру вечного младшего братца, а его изученное до последней веснушки лицо всё стоит перед глазами, будто ему податься некуда. А может и впрямь некуда, - недовольно решает Эклз, и, морщась, не прогоняет.
И ничего не значит, что когда Джаред улыбается, у него в глаза щурятся. А у Дэнниил – нет.
Подумаешь, мелочи.

@темы: сатс

Comments

[Esache]

Боооооже, откуда??
Откуда ты их знаешь?
Из маленькой справки на фаргейт? Там нет моих мыслей.
Они такие... боже, Джаред-то какой!) Я балдею.
Офигенская манера письма!)) Такая... по мелочам, картинкам, улыбкам и рукам хд не знаю)
И это - Коснуться, Надо. Боже, как молотком по мозгам. И правда - надо.
И Дженсен такой идиот)) и такой родной, что аж горло сдавливает)
ооох, *выдыхает* оно... оно... оно. бля.

я завтра, окей?) надо успокоиться.

[Диклониус]

Esache, ыыыыы.
Я имя жён в справке собстна искала ^.^
Мне так легче всего - вроде и дофига лабуды, куча фактов, но никартинка)
Эмн... молтком по мозгам должно быть больно? *сочувтсвенно*
Дженс няша ^.^ Как у этого человека в имени может буть слово "джен", всё никак не пойму?

бля.

няняня, яэтосделал!
спасибо *-* седня такой фидбэчный день *счастлив*

конечно)

[Esache]

Диклониус, хдд
да я не о том)) написано так, будто из моих мозгов взято) но не мной, так что приятно вдвойне))
нет, отрезвляюще же)) классно.
Ага, вот я тоже! Его надо назвать Нценсен!
сделал, ещё как!))
и не за что, тебе же спасибо!

[Диклониус]

Esache,
*лучится самодовольством)*
а отрезвляюще - это разве хорошо? О.о
БДСМсем? х)
Как? О.о

[Esache]

Диклониус,
хдд
хорошо!))

Хорошо!

хддд у меня любовные смайлы закончились хд) а девку, которая кого-то душит в поцелуе, я не люблю хдд