"Долго" и "счастливо"- вообще несовместимые понятия.
решил скинуть все свои ванфеги по ГП в одну запись.
Осторожно, не вычитывалось!
Общей целью/мыслей/сюжетом драбблы не обьеденны.
ГД/ДМ
1Грязно.
Мерзко.
Противно.
И все- внутри.
Как будто ты- кусок мерзости, отчего-то зовущейся душой.
У Героя Магического мира нет сомнений в том, что есть душа- кто как не он уничтожал её частицы одну за другой большую часть юности?
А еще Гарри Поттер ненавидит.
Устало, бессмысленно, безнадежно ненавидит.
Себя, в первую очередь. Затем мир, общество с его нормами, границами и законами, факультет, такой правильный, что дальше некуда, Альбуса Дамболдора, привычного наставника, Хагрида, Люциуса Малфоя, Волондеморта, родителей, которые его оставили- не важно как, почему и отчего, ненавидит.
Свою жизнь, в общем-то.
А Малфой, тот самый Малфой, Драко, старый друг-недруг, самый преданный из его врагов- он тоже предатель. Он умудрился оказаться вейлой- влюбленной в него, в Гарри- Драко тоже предал свои чувства.
Предавали как-то вообще все- родители, с их слепой верой в белое-черное, Рон, самых гриффинорский гриффиндорец, не понимающий Поттера- да его Драко насквозь видел, а не Рон! Сириус, родной на час, Дамболдор- а тут вообще мешанина- он мог столько всего сделать, сколько ошибок совершил, что язык не поворачивается сказать.
А Драко-чертов-Малфой оказался блядской вейлой и… и все.
Снейп, как оказалось, любил Гарри и заботился о нем.
Дамболдор считал пешкой.
Рон не понимал.
Сириус- бросил.
Гермиона не знала самого важного- самого Поттера.
Джинни любила его славу, известность, легенду, деньги и друга- Дина Томаса.
Драко Малфой в него влюблен. До безумия. Он ластится к Гарри как огромный кот, а вообще ведет себя в его присутствии как домовой эльф.
Волондеморта больше нет- его ненависть и бессмертие тоже оказались фантомными.
А Герой Магического мира живет с Драко Малфоем- это все, что он может сделать. Драко пытается коснуться его при каждом удобном случае- а Гарри смотрит на него пустыми и отчего-то ледяными зелеными глазами. В его взгляде больше не мелькает Авада- кажется, она прочно там поселилась. Ирония, да? Третье непростительное, смертельное заклятие- и в глазах того, кто всегда был символом света. Гарри больше не смеется- лишь изредка усмехается.
У него есть интернет, где он прожигает большую часть свободного от бездарного ничегонеделанья времени, Драко Малфой, обвивающий его каждую ночь и глядящий тоскливыми глазами днем, дом, в котором все напоминает Сириуса- и это при том, что сам последний представитель рода Блэков ненавидел тут каждую вещичку.
Гарри больше ничего не надо.
А Драко постоянно чего-то хочет- и глядит такими болезненно-преданными глазами, и личность в его поступках борется с почти животным «все,-лишь-бы-хозяину-хорошо».
Пару раз в месяц- из чистого садизма, если честно, Гарри устраивает «сеансы»- ставит порно, изредка- гей и они с Драко дрочат- каждый сам себе.
У Драко закрываются или закатываются глаза- а еще они мутнеют, от слез, как смутно подозревает и почему-то надеется Гарри,- он закусывает губу и большую часть времени смотрит на Гарри- изредка у него после этого случаются срывы- разные каждый раз. Драко уже куда-то уходил с концами- кажется, его не было дома меньше двух суток- если честно, Гарри, погруженный в очередную увлекательную дискуссию по айсикью, не особенно уверен, сколько именно- и затем он две недели, мучимый чувством вины, исполнял малейшие капризы и невысказанные желания партнера.
Драко готовил Гарри торты- однажды шоколадный и два раза- фруктовые.
Гарри сдержанно благодарил и погружался в беседу вновь- только через пару часов неуверенно просил Добби принести что-то перекусить, а преданный домовик обязательно принесет кусок того самого торта, ну да Гарри все равно было.
Гарри живет в интернете- изредка, посмеиваясь, читает фанфикшн, смотрит фримэна и аниме.
А Драко- он весь день ждет ночи- чтоб можно было плотно прижаться к такому любимому чужому телу и мысленно пообещать себе, что вот завтра- все обязательно станет лучше.
Вот почему-то завтра никто его не слышит. А может, не хочет слышать. Блядское утро всегда приходит и разрушает его уютный маленький мирок, ограниченный небольшой полтарушкой и одеялом. Наступает день- когда можно просто с тоской и желанием глядеть на партнера и мечтать стать qwerty-клавиатурой.
Что, глупо?
Да что вы вообще о жизни знаете? Она вообще жутко глупая и бессмысленная штука.
своеобразный сиквел к 1му- Субрифил ты, Поттер.
Гарри сонно зевает – он почти готов согласится со всем, а чем говорит Малфой, но только до того момента, как тот начинает подразумевать всем – словами, мимикой, жестами, интонациями, что он, Гарри, неуч. Поттер, быть может, не самый высокообразованный, но… Словом, обида острыми колышком пробралась под теплую плену сонливости. И Гарри пробирается сквозь мягкое, чуть зыбковаетое, забытьё.
- Это лучше, чем быть лягушкой, как некоторые, - лениво и неразборчиво бормочет он, вопреки любым словам прижимаясь к Драко поближе.
Драко чувствует, как противно-ноющая боль отходит на задний план – или даже дальше, в никуда, прячется внутри него. Правда, ненадолго – только до того момента, как Гарри проснется.
Поттер еще раз широко, так невероятно открыто-откровенно и отчего-то трогательно настолько, что что-то физически больно щемит внутри. Отчего-то близ ключицы отдается тянуще-противной болью мысль, что не будь он вейлой, никогда и ни за что не увидел бы этой трогательности.
..Спит Поттер глубоко, чуть посапывае минут пятнадцать-сорок, Драко уже привык. Сегодня он устроился на животе, обхватив руками одеяло и самый край подушки.
Драко устраивается рядышком, под правым боком – Поттер отчего-то именно туда переворачивается.
Драко думает поспать, но спать – вот так, просто спать – рядом с Гарри кажется глупым, иррациональным, чуть ли не невозможным.
Драко хочется заплакать, упрекнуть Поттера, поговорить с Поттером, залезть в этот его гребанный ноутбук в «историю сообщений», прочесть все и…
У Поттера во сне нога резко дернулась – и Драко, мысленно (не будить же этого придурка, в самом-то деле) ворча, поправил одеяло, накрывая руки – они у Гарри замерзают первыми.
Рядом рувно гудит никогда не выключаемый ноут – а Драко его люто ненавидит. Хотя, больше устало, на самом-то деле. За больной вид Поттера, за то, что чертовой машине достается раз в триста больше прикосновений, чем самому Драко.
Противно, что лицо Гарри в отсвете ноутбука Драко выучил уже досконально.
Малфой уступлено лелеет воспоминания о Поттере школьном. Там Гарри смеется, увлеченно корчит рожицы, пародируя учетелей, собственных однокашников и нередко – самого Малфоя. Там у него яркие глаза и привычка треть шрам на руке, там он сильный, реагирует на Драко, яростно спорит, богровеет некрасиво, пятнами, там он в поношенной одежде, с еще живыми Уизли и Грязнокровкой.
Это еще не его Гарри, нет, но…
Но иногда Драко жалеет – он и не понимает толком, отчего жалеет.
Жалеет, что не вел себя тогда, на первом курсе, с Уизли сдержаннее.
Иногда Драко жалеет, что все, что он знал тогда – это что у Гарри привычка тереть определенное место руке, но даже не попытвлся узнать, что там.
Теперь шрам «я никогда не буду лгать» стал родным-родным, давно изученным за часы сна Гарри.
…Драко ненавидит эти его «сеансы», но наслаждается ими – это его единственная возможность видеть такого Поттера. Гарри, ну, он и кончает с этим холодным – не мертвым, нет – холодно-яростным огнем в глазах. А Драко – смотрит. Иногда Драко кажется, что он вообще всегда смотрит на Гарри – глаза постоянно соскальзывают на него.
Драко уже давно презирает, почти ненавидит, себя.Ему противно, когда он ловит себя на озабоченновлюбленном выражении лица.
Он – собачка.
Даже нет, хуже. Он ластится к хозяину, который его ни разу не покормил даже. Пустил в дом – да. Позволил собственноручно зализать раны- не без того. Но…
Не прикоснулся ни разу.
Нет, прикосновения – случайные, ничего не значащие – были.
Были.
В конце концов у всех сожителей их комплекции и потребностей в такого размера квартиры не вышло бы не прикасаться друг к другу.
Иногда Драко думает, не обращая внимания на болезненный спазм в горле, что хозяину, по сути, на него вообще начхать.
Ну да ладно.
Поттер отчего-то снова начинает сопеть.
Драко вроде все равно – но он снова проверяет одеяло.
А завтра Поттер, как обычно, сядет за этот свой чертов ноутбук.
Блядский непутевый хозяин, - думает Драко. И улыбается.
полупародия, частично стёб над фандомомГарри закрывает глаза и массирует виски.
Голове у него не болит и шрам не тревожит.
Ему вообще удивительно хорошо живется.
Эрегированный член упирается в ткань брюк, как бы издеваясь.
Черт с вами, хреново ему!
Очень.
Дни слились в сплошные полосы болезненного возбуждения и яростной мастурбации.
И- что самое-самое – он понятия не имел, на кого у него такая реакция.
По всему выходило, что это кто-то из слизеринцев.
Гарри перестал появляться в Большом зале и библиотеке. Не выходил из замка. Черт, он даже тренировки до минимума сократил!
Думаете, помогло?
Да каким местом вы думаете?!
Ни черта подобного.
Гарри стал до дрожи боятся общих пар со Слизерином- особенно почему-то истории магии.
А потом…
Потом Хорек не пришел на совместное с Гриффиндором Зельеваренье.
И реакция у Гарри- она отсутствовала! Ну, то есть, та самая реакция.
Хм. Думаете, все плохо?
Ни черта. Это было с неделю назад.
А теперь- он вернулся.
Всё, мать его, вернулось на круги своя.
Черт, если так и дальше пойдет, Гарри его просто изнасилует!
Пять лет спустя
- А помнишь наш первый раз, Пооотеер?- за все годы совместной жизни Драко так и не отвык растягивать гласные его фамилии.
- Сам же говорил, что такое «не-за-бы-вае-мо», Пооотеер,- зато Гарри научился копировать эту манеру мужа.
- Иди к черту. То, что я согласился взять твою фамилию, еще не означает, что…
- Просто заткнись, Драко. Или нет- иди сюда, придурок, я тебя поцелую.
- Теперь я «придурок». А тогда «любимым» был, между прочим,- притворно надулся бывш. Малфой, впрочем подставляя губы для обычного утреннего почти-целомудренного чмока.
- Просто заткнись, любимый придурок. Кстати, может к черту работу, а? Тебе, как супругу Спасителя-Задниц-Всея-Британии, простят.
- В седьмой раз за три месяца?
- В восьмой, собственно. Ну Драаакоо…
- Хрен с тобой золотая рыбка. Где эти чертовы чернила?
- Двумя ящиками левее любрикатов. Кстати, захвати парочку. Проверим, как я помню наш первый раз.
Глаза слизеринца подозрительно беснули. Тихое «я и дидло захвачу» услышал только шкаф, давно привыкший к причудам хозяев.
Эльфы в спальню не совались- только есть вызовут. Там все кряхтит и стонет, ну его…
И жили они весело и со смаком.
А дидло, кстати, пригодилось…
под персонажами подразумеваются реально существующие люди, ахтунг!- Пооооти, нахрен с моего ноутбука!
Ноль внимания, фунт презрения. Лаааадно, попробуем по-другому.
- Гарри, заенька, я вот сейчас пойду в магазин, куплю нам с тобой пивка-с,- лохматая макушка заинтересованно дернулась, очки предвкушающее сползли на нос. Врешь, Поттер, не уйдешь! *Бва-га-га-га.* - Так вот, когда я вернусь, ты дашь мне посидеть в аске и поглядеть даерь.
Пальцы над клавиатурой скорбно замерли и согласно опустились. Есть. Закрепляем фронты.
- ..И не будешь сегодня сгонять, потому, что тебе жизненно необходимо ответить какому-то там Уизли.
Очки насуплено сверкнули, но правая рука сделала неуловимое движение- вали мол, а сам Поттер немигающее уставился в окно аськи, кому-то там усмехнулся и принялся лихорадочно строчить ответ.
Дрей усмехнулся и вышел из комнаты- расчесаться-переодеться-обуться-схватить-с-поолки-деньги-выйти.
Ленивые уличные лужи распластались на пол-улицы. Драко, ступая привычно-аккуратно, направился в далекий путь- к тому самому супермаркету, где продавалось столь любимое Гарри пиво- разумеется, к чертовски неудобно расположенному супермакету. Там, кстати, помимо поттеровского пива почти ничего купить было нельзя- такое впечатление, что это там единственный более-менее постоянный товар.
По дороге Дрей раз тридцать пожалел, что одел светлые брюки- подол, ой, тьфу ты, какой подол, ну вот эта самая дрянь, что у брюк снизу, у шва- так вот, он быстренько так впитал в себя грязь и влажность- брючины теперь неприятно обхватывали ноги у самого основания.
Вернусь домой- прибью,- мрачно пообещал Драко сам себе. – Хотя нет, сначала пива, потом в асю, а уж потом… Хотя, зачем его прибивать, авось для более мирных целей сгодится. Курить там, с ним теплее, например. Кстати, надо сигарет купить. И Поттеру.
час спустя
Разумеется, Драко обошел три магазина. Ну, два магазина и ларек, если быть предельно точным. Сначала купил Поттеру пиво и себе- сигареты. Потом с чистой совестью пошел домой, чтобы купить поттервоские сигареты в ларьке на станции близ их дома- у поттера сигареты популярные, они там всегда есть, смысл таскать их черти-откуда… Угу. Конечно. Разумеется. Щааааз. Нихрена. Именно сегодня Поттеровские сигареты закончились- какой-то странного вида типчик втиснулся прямо перед Драко и забрал два последних блока. Драко мысленно пообещал себе прибить-таки Поттера- ну, или перевести на свои сигареты, в крайнем случае.
Крайне злой, он заявился в ближайший же магазин, где у продавщицы хватило наглости поинтересоваться, «все ли у него хорошо». Таким злым взглядом Драко никого не одаривал еще со времен их с Гарри славной вражды в Хогвартсе.
В итоге Поттеру так и не досталось- воспоминание о времени учебы настроило Драко на мирно-ностальгический лад и в квартиру он завалился в устало-довольном настроении. Быстренько скинул туфли- одни из любимых, их еще почистить надо,- и залез к Поттеру на кровать, грея озябшие ступни о теплые, почти горячие ноги Гарри.
Гриффиндорец убрал руки от клавиатуры, довольно потянулся, хрустнул шеей и притянул Драко поближе.
А потом жарко зашептал, обдавая Дрея запахом почему-то малины и еще чего-то, привычно-поттеровского:
- Слушай, я передумал, давай чайку бахнем, а? Сгоняешь за тортиком?
- Потти, родной, я тебе не ломовая кобыла, достааааал же уже!
- Ну ясен пень не кобыла, ты у меня жеребеееец,- как-то подозрительно знакомо растягивая гласные, заявляет эта… Самая что ни на есть настоящая сволочь!
- Да пшел ты,- вяло тянет Драко, утыкая Поттера носом в подушку.
- Я тебя тоже люблю,- невнятно доносится оттуда.
- Значит, в следующий раз в магазин идешь ты,- зевает Драко.
Забытый пакет с пивом был обнаружен только утром и тогда же торжественно испит. Но это уже совершенно другая история, а?
зонтег- Эй, Малфой, ты чего?
- К тебе поближе захотел, бля! На меня капает.
Вот ведь блин…
Вот так тоже бывает.
Они- непримиримые враги, а?
Гарри усмехается- сам он хочет Малфоя с начала третьего курса и с того же времени списывает все на бедные гормоны, которым довелось заиметь такого непутевого хозяина. Кстати, желание уткнутся носом ему в шею, поговорить о книгах, дружески поперебрасываться колкостями, сыграть в квидич, целоваться под дождем, ласкать его взглядом и тонуть в нежно-серых, чуть серебристых, омутах тоже списывалось на них самых.
И вот сейчас- на пятомгоду обучения, в самом начале ему, так и не свыкшемуся к мысли, что волшебники, особенно чистокровные,- звенит в памяти голос Рона, воспринимают однополые отношения более чем нормально- еще со времен инквизиции.
Как вам, а?
Гарри два года убивался, что...
Чертов хорек! Как же от него здорово пахнет.
Как будто услышав мысли Гарри Драко мягко втянул носом воздух- и Поттер в который раз проклял и Хагрида, назначившего пары Гриффиндор-Слизерин, и Дамболдора, с его идиотской идеей объединения факультетов «теперь, когда у нас нет повода для вражды (здесь следовал обязательный веселый взгляд в сторону Гарри и неизменные восхищенные вздохи в его же сторону)», и Тома-чертового-Реддла, так и не убившего Гарри. Кстати, он умер. Том то есть. Марволо который. Неудачно сваренное оболтусом-Петтигрю зелье значительно ослабило его, а Поттеру, едва пережившему смерть Седрика, выпала честь добить Того-кого-теперь-можно-было-называть-сколько-угодно.
- Пооттер, Господи, в каком дерьме ты валялся? От тебя несет похуже, чем от гиппогрифа,- недовольно высказался Драко.
- Придурок,- ограничился Гарри, довольно наблюдая, как Малфой дышит чуть глубже и прикрывает от удовольствия глаза.
Путь до замка кажется бесконечным.
Спот, путь! Они же не там свернули! О, чеееерт.
- Эм, Драко? Кажется, мы потерялись.
- Чеееего? Почему с тобой, Поттер? От тебя «пахнет»! Лучше бы это был Забини. Он бы просто подоставал своим Уизли и всё…
- Ага-ага. Будем считать, что «проговорился» ты и впрямь нечаянно и я отлучек Рона не замечал и не следил за ним, и не видел твоей неудачной маскировки у вазы и…
Драко стиснул зубы. Он тут, о Поттере, между прочим, можно сказать заботится, а этот… Этот гриффендорец… О, Мерлин и Моргана, какой же он..!
- Заткнись, чертов Герой.
- Слушай, а что мы не поделили-то? Волондеморт же уже мертв.
Пауза. Длинная. Немного шокированная, но больше- задумчивая. Но ответ- твердый, уверенный:
- Тебя.
Глаза у Поттера- он и без зеркала знает- по галеону.
- Я думал, я себе принадлежу,- нервно бросает он со смешком. Смешок получился откровенно удивленный. Ну и черт с ним.
- Ничего подобного,- Драко говорит очень… убежденно в своей правоте. Что за?- ты мог бы быть моим. Это бы сняло всю ответственность и обязательства и…- голос у него мечтательно-задумчивый, как будто не раз об этом думал. Гарри немного противно- но и заманчиво одновременно.
- А Темного Лорда бы кто победил?- спрашивает он насмешливо-заинтересованно.
Еще одна пауза. Безразличная. До Гарри доходит- бегство на материк и к черту всяких там Лордов.
- Но тебе еще не поздно стать моей собственностью,- говорит Драко вроде как с издевкой, но как-то жадно-нетерпеливо.
- Идиот,- тяжело вздыхает Гарри. Не знает почему, что подразумевая и отчего- просто больше оттого, что чувствует, что так надо.
Дождь мерно стучит по давно прохудившемуся зонтику- школьному, собственно. Сегодняшний сдвоенный Уход почти закончился- вот-вот начнется Трансфигурация с Равенко у Поттера и Зелья с Хаффлаффом у Драко, но они бредут где-то почти у кромки, как им кажется, и общаются- выходить им не хочется.
Общение у них странное, больше похожее на обмен ругательствами, часто разбавленное неожиданными откровениями.
Они говорят. Общаются. Им жутко хорошо. Наверное, оттого, что они вместе- но ни один из них не анализирует. Боятся, на самом деле. Но вот сейчас, в это хрупкое мгновенье- им действительно тепло. И, если честно… На Драко уже давным-давно водоотталкивающие чары.
Я пытаюсь не думать о том, что всё это может внезапно исчезнуть… (с) Флер- Волшебство.
магглДрако стал магглом до кончив пальцев- он вообще не колдовал. Не варил зелья, не летал на метле, не ходил в Косой Переулок и на Лютную аллею, не пользовался палочкой и…
И вообще вел себя как последний-распоследний маггл.
Он и стихийных всплесков магии избегал.
Драко до ужаса, просто до одури боялся мести магического мира. Мести обоих сторон. Он в последней битве, когда уже было явно видно, чья сторона победит, но мизерный шанс на выигрыш был и у них- вот в той-то битве он и предал «своих».
После той битвы он спокойно ушел домой- как и все, не смертельно раненные со стороны Поттера. Со светлой стороны.
А потом собрал все свои пожитки и спрятался.
Было страшно.
Пожиратели бы это линчевали.
А сторонники Поттера- сделали чего еще похуже в силу своей праведности. И были бы уверенны, что это правильно.
Драко не имеет ни малейшего понятия, кто сейчас у власти, кто министр магии, кто директор Хогвартса, глава Виземгога или какой самый посещаемый магазин на Диагон аллее.
Драко было до одури херово.
Особенно оттого, что он не мог применить к себе «обливаэйт».
Было.
Полторы недели назад.
А потом- потом пришел Поттер.
Мерлин, как же все глупо! Как банально!
Ему всего-то и стоило с самого начала стать шлюхой, любовником, возлюбленным, парнем- да кем угодно!- Поттера – и все. Вообще все. Оказывается, Герой всея Магической Британии любил его – или хотел, он не особенно вдавался в подробности. Из-за него, Малфоя, Поти разорвал помолвку с Уизлеттой. Поссорился с Уизли. Стал одним из самых богатых и влиятельных людей магического мира. Бросил просто дофигища сил на его, Драко поиски.
А Драко, блять, все это время сидел дома и мечтал сделать хоть что-то- да, черт побери, хотя бы свечку зажечь- с помощью магии. Думаете, мелочь? По магии тоже бывает ломка. Особенно у тех, кто привык пользоваться ею с рождения.
От нелепости ситуации хотелось смеяться- кажется, когда к нему- в крохотную грязную квартирку пришел Поттер, Драко так и сделал.
Так глупо.
Ему было плохо- так плохо. Ему не хотелось умереть, неееет. Те, кто говорят «было так плохо, что хотелось умереть» даже не представляют себе, что такое по-настоящему плохо. Это когда хочется жить. Полно, ярко, пусть безумно- жить-жить-жить! Не прожигать, не втаптывать в грязь – да пусть и с Поттером! В большом особняке, каждый день поедая только завтрак из трех блюд, нося жутко дорогую одежду- да хоть с Лонбготомом!
Драко чувствовал, как колет в носу и пытался улыбнуться- не ожидающие такой подлянки лицевые мышцы задрожали. А может, это у него губы тряслись.
Пройти через ад, да?
Ха.
А теперь куда в Рай? К Поттеру?
Мерлин, не все ли равно.
Жди меня, жизнь, я иду.
А если чтобы попасть в Рай, все, что необходимо- раздвигать ноги под Поттером… Эй, Поттер- я весь твой, зая. Бери меня сколько хочешь.
вообще хранзнает что О.оКогда оказалось, что Гарри и Драко вместе – отчего-то единственным, кто более-менее адекватно воспринял эту новость, оказался Рон.
Гермиона дулась, «она ведь лучшая подруга Гарри!», МакГонагал странно косилась, миссис Норис обходила десятой дорогой, Джинни расстроилась, однокурсники Драко объявили ему неорганизованный частичный нейтралитет, который задумывался как бойкот и даже Невил умудрился обидеться. А Рон… Кажется, ему было даже легче оттого, что Поттер не встречается с его сестрой.
Теперь завтраки, на которых Серебряный принц сидит за гриффиндорским столом не редки и не случайны – они регулярны и никого не удивляют.
И вот однажды…
Драко отобрал у Гарри посылку и проболтал непонятное заклинание, сделав пару замысловатых пассов палочкой.
- Блин, еще один параноик на Гаррину голову. Тебе подарить стеклянный глаз, Малфой? - фыркнул Рон.
- У тебя не хватит на него денег, Уизли,- отрешенно пробормотал Драко, наблюдая за свертком.
- Эм... Могу я взять свою почту? - подал голос Поттер.
- Только после того, как хорек её проверит,- опередил слизерница Рон.
- Действительно, еще один параноик на мою голову,- едва слышно прошипел Гарри.
- Еще два, - усмехается Драко, отрывая-таки глаза от посылки и передавая её адресату.
Теперь Малфой беспокоится о безопасности Поттера. Это звучит чуть глупо и немного иррационально – ровно до тех пор, пока не пробудешь с ними рядом пару часов и не привыкнешь к этому их мягкому спокойствию-взаимопониманию.
Рон бормочет что-то о хорьках, а Драко недовольно фыркает Гарри на ухо и выдает уничижительно-убийственную реплику, даже не задумываясь – Поттер смотрит на них и совершенно счастливо улыбается.
Через пару дней Гармиона, щеголяя красными глазами и бледной кожей, подойдет и попросит прощения за то, что не понимала, что право на личную жизнь – ну, это оно самое же.
Потом, еще через неделю, они втроем возьмутся проверять даже газеты, приходящие Гарри и привыкнут ходить, прикрывая Поттера со всех сторон.
Через пару месяцев Аластор оценит выбранную ими стратегию и подарит сначала Драко, а затем и Рону стеклянные глаза на подобии собственных, только не глаза на самом-то деле, а незаметные линзы.
Через пару лет Гарри перестанет шутить на счет параноиков и привыкнет пить кучу зелий ежеутрено и ежеверечно.
К тому времени Снейп изобретет зелье мужской беременности и попросит Гарри быть подопытным – вот тогда сначала Гермиона обоснует профессору, отчего именно Гарри этого сделать не может, затем Рон сыграет картину «Гриффиндор – это заразно, а Вы потом не определите, была ли это Ваша ошибка или гены», и под конец Драко закатит истерику на тему «а чего вам от моего мужа надо-то, старый извращенец?!». Но ни тогда, ни позже ни один из них не узнает, на самом деле Северус отказался от этой идеи после визита Гарри и его смущенного, откровенно выдавленного, «я вообще-то сверху обычно».
Они не узнают, что, прикрывая Гарри, на самом деле больше закрывали ему обзор и оставляли места достаточно, чтоб проскользнуло проклятье, но мало, чтоб Поттер мог бросить ответное, не рискуя попасть в кого-то из них.
Не узнают, что на самом-то деле, что тем самым свертком был клык василиска – в конце концов, заклинаний-то на нем не было.
Гарри еще долго будет просто счастливо улыбаться своей персональной команде параноиков, а Грюм – умиляться тому, что «растет достойная замена, что ни говори!».
В конце концов, бдительность, бдительность, постоянная бдительность же!
...
- Поттер,- холодное, чуть злое, обреченное. Драко уже смерился, что этот- его персональная кара. Ну, насколько он обще мог бы с чем-либо смириться.
- Малфой?!- господи, видимо спасители волшебного мира не меняются. Драко мысленно закатил глаза. Не видно что ли, что «Малфой?!». Придурок же.
- С днём рождения,- своим голосом Драко откровенно гордился. Ровно столько издевки, чтоб его нельзя было обвинить в пренебрежении правилами хорошего тона.
- Спасибо!- удивительно по-доброму улыбнулся Гарри. То есть Поттер. Драко даже забеспокоился слегка.
- Эй, ты ок?- в тон таки пробилась нотка волнения. Черт же!
- Я нажрался в дупель,- все так же добродушно кивнул Поттер.
- О.
Вотжебля!
- Слушай, не выйдешь ли со мной на свежий воздух, а?- вообще-то это прозвучало иначе, но Драко смутно подозревал, что рука у него на запястье тянущая его куда-то подразумевала под именно это. То есть Поттер, не рука. Точнее рука Поттера. А, ладно, не имбецылы, сами поймете. Подождите, чья-чья рука? Что за… Что за?!
- Ты не охренел?- еще выдавил Драко. На большее мозгов потомственно блондина не хватило.
- Я уже семнадцатый год как охренел, - не стал опираться Гриффендорец. А вы видели грифинцорца, который не спорит? В их факультете упрямства на три тонны ослов хватит. В отличии от серого вещества. То место, которое, как наивно полагал Драко, отвечало за способность к логическому мышлению сейчас сделало ручкой и, нахально подмигнув, ретировалось.
-Далеко меня тащишь?- в конце-концов, Драко уже смирился с тем, что Поттер- его персональное проклятье, так? Ничего нового не происходит- они всегда втягивали руг друга в неприятности.
- На воздух.
И чего Драко там не видел, спрашивается? Хотя, у кого спрашивать-то? У этого очкастого… Кстати, насчет очков…
- Поти, а куда ты очки дел? Как нормальный выглядеть стал.
- Ага, в том и дело, что как. Это от меня вторая Авада срикошетила. Я теперь Мальчик-который-авадонепробиваемый,- пьяно не то хмыкнул не то хихикнул Поттер. И, не особо задумываясь (понятное дело, с таким-то процентом алкоголя в крови), добавил: - Ты только никому не говори, никто кроме нас двоих не в курсе.
Драко почувствовал, как внутри что-то сжалось. Время пошло как-то иначе, окружающий мир как-то отстранился, давая Малфою полностью почувствовать и насладиться моментом. Так, как считал Драко, должно выглядеть счастливое детское воспоминание- друг, тянущий куда-то, возбужденно блестящий глазами и рассказывающий о чем-то «секретном», вроде украденных из буфета конфет или разрисованных (в самом краюшке, никто не увидит!) обоев в родительской спальне. Почему-то именно это поттеровское «только никому не говори, никто не в курсе» и его чуть влажная хватка были такими родными-родными. На Драко даже почти дыхнуло детским запахом молока, меда и корицы. А потом взгляд зацепился за рукав. Нарядная мантия, вместо повседневной одежды, запонки, идеально подходящие к внешнему виду- почему-то все это показалось издевательством куда большим, чем пьяный вдрызг Поттер вместо лучшего друга. А еще неожиданно резко кольнуло понимание- он не был в родительской спальне и понятия не имеет, есть ли там обои.
А ведь… Если бы Поттер принял его руку тогда, в Экспрессе…
- И какого гребанного хера чертова история не терпит пидарского сослагательного наклонения?
- Чтоб дураки вроде нас с тобой не просчитывали варианты и не сожалели о том, что могло бы быть, а исходили из схемы «вот-это-дерьмо-есть-и-его-надо-разгрести»,- довольно быстро и внятно ответил грифиндорец. Драко бы сказал, подозрительно быстро, если учитывать, что он был пьян в стельку. Хн.
-Пришли,- бросил Поттер, выходя на балкон. Драко не помнил здесь балкона и не видел, как Гарри его открывал. Первое, что сделал Герой Всея Британии, выбравшись на относительно свежий воздух- вдохнул. Громко, глубоко, сильно. И, почти сразу- закинул голову, чтоб полюбоваться небом. Звезды были невероятно красивы. Нет, они не были «прекрасны как никогда»- наоборот, они были невероятны как обычно. Все так же отстранено и почему-то мягко и наставительно светили. Драко вообще обожал ночное небо.
- А небо ночью- оно всегда бархатное,- как-то задумчиво-естественно, совершенно не по-поттеровски, бросил Гарри-хренов-Поттер.
- Ага,- почему-то тихо, не в весь голос, почти даже не вслух- так, что-то среднее между неразборчивым бормотанием и полууверенным утверждением, сказал Малфой.
- Странно, что мы тут вместе, а?- не отрывая взгляда от звезд заметил Спаситель Магического мира.
- Угу. А что куда более странно- у меня маггловская песня в голове крутится.
- Что-то из хард-рока?- усмехнулся Поттер. Хорошо усмехнулся, по-доброму. Интересно, а улыбается он так же красиво? Ой. Совершенно не интересно, нет. Ничего подобного! И придут же такое в голову.
- Да не совсем. Bittersweet Within Temptation.
- Слащаво,- буркнул Гарри.
- Невероятно,- согласился Драко.
Некоторое время постояли в тишине- уютной, но глухой. У Малфоя упорно не выходило из головы, что чего-то не хватает.
- А почему ты пьяным прикидывался?- вдруг поинтересовался он.
- Да так. Повод смыться хороший. К тому же, так можно было выйти с тобой не вызывая ни у кого подозрений.
О. А Поттер хотел выйти именно с ним?
- Так ты не пьян?- на всякий случай уточнил слизеринец.
- Пьян. Как сапожник. И завтра закачу истерику домовым эльфам по поводу отсутствия горячего шоколада с корицей. А если с корицей остался- с ванилью,- и снова у Поттера тон такой задумчивый. И родной отчего-то.
- Приступы откровения?- не мог не подколоть слизеринец.
- Он самый. А знаешь, а по тебе соскучился,- с долей самоиронии и удивления признался Гарри.
- Неужели никто из твоих друзей не в состоянии покапать ядом без повода?- скорее на автомате и чтоб скрыть замешательство спросил Малфой.
- Гадина слизеринская.
- Грифиндорский придурок,- широко оскалился Драко.
- И всё-таки, я мазохист. Я и впрямь по тебе скучал.
- Пошел ты, Поттер.
- Куда именно, Малфой?
- На хрен.
- Это предложение?
Что? Нет, стоп, ЧТООООО??
- Ты пьян, Поттер,- а тон у Драко странный. В нем и сожаление, и замешательство, и категоричность… Погодите, сожаление?
- Ага. А еще, кажется, ты мне нравишься. Ну, в этом смысле.
Мир сошел с ума.
- А зеленых человечком ты еще не видел?
Н-да. Драко стоит на балконе министерства, на празднике по случаю совершеннолетия Поттера и выслушивает пьяные откровения этого самого Гарри-хренового-ну-вы-поняли на свой счет. Кому скажи- не поверят. Да что там, если так формулировать, Драко и сам-то не особо верил.
- Нет, до человечков еще не дошло,- обаятельно [ух ты, он и так умеет!] усмехнулся Поттер.
- Можно я исправлюсь с выбором песни? Это «Я сошла с ума», явно.
Поттер тихонько рассмеялся- этот смех следовало бы запретить отдельным указом! В нем было все: чуть хрипловатая честность этого его «ты мне нравишься», вересковое детское «только никому не говори», подернутые дымкой воспоминания о пяти годах школьной вражды- отдающие юностью и шалостью, грусть от сегодняшнего вступления в совсем взрослую слишком жизнь, чуть-чуть обиды от потери иллюзии, пародии на детство и, поверх, как от любимой приправы- свойственное большинству пьяных безрассудное откровение. А может, там не было ничего- все могло Драко только показаться- но мурашкам, легкой волной пробежавшим по коже и чуть сжавшим в приятном спазме низ живота явно было откровенно наплевать.
- Нет, ты мне точно нравишься.
- Спасибо?
- Ну… Раз это моё день рождения, думаю, я могу попросить более существенной реакции на своё признание.
- И..?- Драко ситуация откровенно забавляла. Она ему вообще по-странному нравилась.
- Переедешь ко мне жить?
- Ты живешь в лачуге, а я- в мэноре. Думаешь, я добровольно на это пойду?
- Ок. Ладно, мне пора,- и этот грифиндорский придурок аппарировал. Вот так просто- бац и всё. Драко почувствовал, как внутри мерзкой вязкой лужицей растекается разочарование- и это всё? Ненадолго же поттеровской любви хватило!
Драко психанул и решил, что раз виновника торжества нет- он может смело покинуть празднество.
Драко было откровенно хреново.
А неделю спустя в Малфой-Мэнор явилась белоснежная сова с короткой запиской примерно такого содержания:
«Драко, я купил замок на северо-западе Шотландии. Сойдет за мэнор? Поможешь обставить, а то боюсь, что не угожу твоим вкусам?»
И Драко никому-никому не расскажет, как пробормотал что-то подозрительно похожее на «идиот, но любимый же» и аппарировал по указанному в записке адресу. Ну, разве что Поттер увидел его счастливое лицо и выслушал лекцию.
Да, так началась их самая-самая счастливая семейная жизнь вместе, полная радости, веселья и почему-то привкусом детства и вереска. И, чуть-чуть- молока.
Но это уже другая история, так?
а вот здесь очень много неоправданных тире. ОЧЕНЬ.
А снег тонкими изящными дорожками падает на землю – отчего-то это напоминает мне тебя, хотя нет ничего, связанного с тобой и снегом на моей памяти – разве что тот эпизод близ Визжащей хижины.
Я подставляю лицо мелкому снегу и позволяю ему плакать за меня.
Он мееедленно, явно выдерживая театральную паузу, тает – и не слаживается в красивые капельки, не стекает по лицу – он только входит внутрь меня – туда, где и ты, кажется. Или – глубже. Снег.
Он кружит, красуясь и дразня.
Он уйдет.
Скорее всего уже сегодня.
Может, мне повезет.
Может, он исчезнет через неделю.
Только тогда – через неделю – это будет другой снег. Может, выпадет еще. Может, его разнесут по углам и в замок ученики. Может – он будет таять, замерзнет снова и так сотню раз – может, его долго будут мучить, перед тем, как позволять растаять. Может.
А вообще – это снег.
Почти как ты.
Никогда не узнаю, что с ним случится дальше. А ведь все пойдет по сотни раз проверенному сценарию…
Все будет как обычно. Ново. Неожиданно. Стабильно. Предсказуемо.
А ты все смотришь на патлы своей рыжей – мне иногда хочется подойти и заорать, что, мол «как ты не понимаешь – огонь убивает снег, совсем убивает!».
Я не подхожу.
Мало ли – не поймешь.
Оттолкнешь.
Сделаешь что-то из того, что мы делаем обычно.
Ненавижу.
А чертов холод уже окончательно завладел моими ногами. Колет. Хочу тепла. Чтоб с тобой – и под одеялом. Чтоб было тепло-вязко. Ласково-уютно.
Снег.
Чертов снег.
Лезет в глаза, рот, уши – иногда кажется, что он заполняет меня всего. Я уже говорил «как ты», верно?
А ты – теплый.
Я почти не помню наших прикосновений в тех драках. Но это все равно видно по тому, как о тебя греются. Уизлетта. Грязнокровка. Черт, да вообще почти все семейство Ласок одновременно!
А мне – жалко.
Как будто ты – только мой, личный. И у них нет права прикасаться к тебе, смотреть, находится рядом, дышать одним воздухом…
А ведь – семь лет. Этот – последний.
Ненавижу.
И снова этот чертов снег.
А утром мороз нарисует что-то привычно-красивое на окне. И я снова найду в чертовых бессодержательных черточках твоё лицо. Или имя. Или, - что еще хуже, - свое имя с твоей фамилией.
Жизнь такая жизнь, однако.
Снег настойчиво падает на лицо, напоминая о своем существовании. Тяжело вздыхаю и мысленно послушно соглашаюсь «снег такой снег, чтоб его».
Иду обратно в замок. Немного обидно, что порчу снег своими следами. Зато – именно здесь – ничьих больше следов не будет. Этот кусочек будет только моим. Мелочно, но приятно. Для тебя я – ненависть, наверное. Ну и ладно. Зато снег – каждый год. Часто.
еще одно хрензнает чтоРаньше Гарри возмущался, когда его заставляли мыть посуду. С какой стати он должен работать домовым эльфом людям, которые его похитили?- думал он.
Сейчас Гарри понимает, что нихрена он тогда не думал – люди одинаковые по обе стороны баррикад, что бы ему не казалось и не думалось, что бы ни стукало в его геройскую голову с молнией, почти звездой, блин, во лбу.
Гарри мечтает о сигарете – он никогда не курил, но этот запах, постоянно висящий в комнате, уже вызвал привыкание – он часто едва борется с желанием попросить похитителей, Пожирателей, по сути, закурить. Нет, ну просто это глупо, как подойти к незнакомому человеку на улице и сказать «не могли бы вы покурить, я пока понюхаю». И ведь все шансы, что это окажется какой-нибудь гринписовец, который начнет читать морали о несчастных листьях табака. Только вот в случае Гарри – все шансы, что его высмеют и используют его слабость против него – станут выходить на улицу покурить, например. Поттер этого действительно боится, как бы глупо это не прозвучало.
Гарри не представляет, почему его взяли заложником: может, очередное сумасшедшее решение Волондеморта, возможно – решение самих Пожирателей, или Люциус Малфой захватил власть над Томом – тот иногда удивительно легко поддавался чужому авторитету, приправленному умелой лестью и заботой по отношению к нему самому.
Судя по потерянно-недоуменным глазам окружающих его приспешников Темного Лорда, они знали не многим больше самого Гарри.
А еще тут было холодно.
Жутко.
Если раньше Гарри возмущался, когда его заставляли мыть посуду, то теперь воспринимал это больше как лишний шанс погреть руки в теплой воде.
Вода больно, чуть колюще, отдавалась в ладонях, но Поттер приловчился – если проводить запястьем под потоком воды, тепло не так колет и дольше сохраняется.
А потом ему снова надо будет идти в свою комнатушку.
А там – холодно. Невероятно.
Настолько, что Гарри иногда представляет свою смерть. От обморожения.
Представляется лицо Малфоя – Гарри сам не знает, отчего именно его. Такое недоуменное, чуть растерянное.
В последнее время Гарри все чаще думал о Драко. Почему-то именно перед сном.
Представляет сценарии, по которым ни за что не стал бы действовать, придумывает остроумные или просто удачные ответы на реплики, которые тут же забывает и…
И спит Гарри с улыбкой на губах.
Только вы же никому ни-ни, договорись?
Это его маленькая тайна. То, о чем Драко никогда не узнает. То, о чем Гарри будет мечтать еще, кажется, целую вечность.
Это же их дело. В него нельзя лазить. Даже, если хочется. Особенно, если хочется. Мы увидели все, что стоило. Остальное – за Гарри.
Что ни говори, а Гриффиндор всегда был достаточно настойчивым факультетом.
+1Драко прекрасно знает, что воспоминания- они разные.
Некоторые нужно помнить. Для разных целей- шантаж, учеба, опыт… Малфой в курсе, что есть воспоминания, которые нужно забыть. Забывают тоже по-разному. Очень редко- прощая или дарую второй шанс кому-то. Чаще- отпуская прошлое или просто для того, чтоб не помнить. Не вспоминать измученное лицо крестного со столь редкой для него поощрительной но нереально усталой улыбкой, почему-то слишком беззащитной для человека его возраста и образа жизни. Собственную высокомерную усмешку, когда было страшно-страшно, но больше всего того, что Драко покажет хоть каплю этого страха. ОН всегда боялся показать страх. Тогда начиналась цепная реакция. И в итоге, даже самый незначительный испуг-больше-удивление перерастал в самую что ни на есть настоящую панику.
Первую встречу с Гарри тоже надо было забыть- из категории забыть-потому, что-отпустил. А вот она не забывалась- мелочной обидой сидела внутри. До сих пор помнилось, как какой-то мелкий оборванец, как потом убеждал себя Драко, а тогда еще- вот тот симпатичный мальчик, с которым надо подружиться откровенно отвергает его протянутую, как у бродяжки, руку и смотрит с неприкрытым презрением.
Тогда было больно. Или больше обидно? Сейчас Драко не помнит- вероятно, оно уже и неважно, но…
Но теперь, вспоминая почти ежедневно- он боится. Боится, что Гарри его оттолкнет. Что будет смотреть с таким же презрением, с открытым осознанием его, малфоевской, никчемности. Тут почему-то не вступает в силу цепная реакция. Возможно потому, что Драко просто не может боятся больше. Ему жутко страшно- вдруг Гарри уйдет?
Драко покорно провожает его на работу, когда может, но старается уходить раньше- он не хочет видеть спину Гарри. Видеть и гадать- а почему он вернется?- а вернется ли?- да вообще почему он со мной?- любит ли? и другие подобные глупости, услышав которые Поттер несомненно бы неловко, но жутко искренне и так тепло-тепло улыбнулся бы, запустил бы руку в и так вечно растрепанные лохмы- Драко пришлось бы почти силой заставлять себя напомнить, ему, чтоб не делал так- это слишком по-детски- и Гарри сказал бы что-то вроде «ты т еще язва, но люблю я тебя от этого не меньше, ты же знаешь».
Драко знал. Знал рассудительно-холодно, аналитически, и на эмоциональном плане- доверчиво-и-так-тепло-тепло.
Но все равно- было страшно. Драко иногда, очень редко, позволял страху заполнить себя- тогда он сворачивался на кровати клубочком, как не делал никогда, кроме этих случаев. Еще ему очень хотелось заплакать- как обычно, молчаливо и без распухших носов- почему-то когда плачешь без всхлипов, молча, только глаза краснеют- и закусить уголок подушки.
Вообще-то Драко терпеть не могу сухость в зубах- это заставляло его передергиваться в каком-то рефлекторном отвращении. Ну, вы знаете, еще мурашки по телу пробегают.
Но Драко не позволял себе большего. Он не плакал, не зажимал зубами хлопковую наволочку, не закатывал истерик, когда провожал Гарри. Он сдерживался как мог- а мог он чудесно.
В итоге он просто жил в ожидании, пока Гарри его бросит. Уже лет пять жил.
Это было странно. Иногда паника накатывала, стоило Поттеру удалиться в туалет, а иногда Драко спокойно мог отпустить мужа в длительную командировку.
В конце-концов, он научится жить со своим страхом. Научится перебарывать собственные слабости. Обязательно научится. Просто… Дайте ему время, ладно?
не думаю, что стоило заканчивать этим, но...Ты… Ты не мог.
Вот это тело- это не ты.
Это… Это тело.
Тело- оно.
Оно, бездыханное. Его нет. Это…
Это просто закрытые веки. Глаза под ними- не твои. Это не те ярко-зеленые омуты, которые я обожаю!
Это бледня рука- это не ты. На ней синеватые ногти, а твои, они… Другие. Живые. У кожа у тебя мягко-загорелая, чуть темнее золотистого.
В голову лезут воспоминания- а помнишь, вот тогда, помнишь, ты положил изящную ладонь мне на живот и вслух восхищался контрастом? Я тогда так заслушался, что чуть не забыл насмешливо фыркнуть, и притянуть тебя к себе- ближе. А сейчас наша кожа почти одинаково бледная. Ты любил мою «аристократическую бледность»!
И… и губы- у тебя они были темнее! В голове что-то крутится о токе крове и том, что у мертвецов кровообращения не бывает- у них сердце не бьется. Нет же. Твое сердце- оно не может не биться. Просто не может. Мы же... Я помню звук твоего сердца. Я знаю его ритм. Он такой равный, чуть незаконченный. У тебе еще на третий раз оно как-то резко сначала почтибьет и только потом нормально ударяется- моя спина столько раз вжималась в твою грудную клетку, что кажется, что у твое сердце бьется там.
Это просто не можешь быть ты!!!
Поттер, твою мать!
Ты… Ты обещал. Ты обещал. Обещал же.
Ненавижу тебя.
Это твоё лживое «я еще обязательно вернусь, Драко. Я же обещал, что мы будем лепить пельмени вместе.». Каким к чертям собачьим пельмени? Поттер, дурак, я не против, если хочешь- обойдемся без пельменей, раз уж ты их так не любишь, только прекрати уже!
Аврор рядом что-то говорит.
Что-то о Томе.
Убил его, да?
Дурень! А я? Как я теперь без… Тома? А с Серверусом что? Как я его оправдаю? Без твоего влияния-то?
Поттер!
Ты обещал, что мы вместе Рождество праздновать будем. Обещал, что не дашь мне спать этими твоими «рождественскими гимнами»! Черт, Поттер!
А этот твой котенок- Севи, с ним что?
Он меня царапает, между прочим! Только тебя за хозяина призна…ет. Вал. А, черт!
Ты… Ты гребанный эгоист, Гарри!
Ты… Ты мне на Рождество кольцо дарить собирался. Платиновое. С чем-то там. От какого-то известного ювелира. Забавно было усиленно делать вид, что я не в курсе и не замечаю как у меня регулярно пропадают кольца, которые я не ношу- фамильные, которые в не зависимости от воли владельца оповещают его о своем местонахождении. Да в большинстве из них столько магии, что это фактически самостоятельные существа. А ты, Гарри, как дурак редкостный, ничерта не прочел и ничего не знал.
Поттер, твою мать!
Ну не будет пельменей, если не хочешь! Я буду и дальше делать вид, что ничего не знаю о кольце и спать в твоих объятьях сколько захочешь. Буду наслаждаться твоим дыханием в затылок и мерным, чуть неровным, биением сердца мне в спину.
Только не лежи вот так.
Пожалуйста.
Открой эти свои огромные зеленые глазищи и скажи, что это была просто большая кровопотеря. Что выживешь. Что будешь играться с этим гребанным котенком и доставать меня фальшивым пение. Поттер, мать твою, будь человеком!
Я больше не буду говорить, что ненавижу. Люблю я тебя. Хочешь, я тебе тоже колечко куплю? Вот прям сейчас? Или змейку ручную? Ты же змееуст, оценишь. Пробормочешь под нос, что-то подозрительно похожее на «а то мне одной слизеринской змеи мало» а потом состоишь наивные глазки вслух ответишь, что «ничего, милый, тебе послышалось». Я даже за «милого» ругаться не буду.
Поттер, твою же, ты меня вообще слышишь?
Не смей!
Ты просто не можешь умереть!
Не можешь же!
Ты… Ты обещал, черт бы тебя побрал!
Ты обещал, что «я вернусь, обязательно. Мы же еще не растратили твое состояние и не довели твоего папашу до инфаркта». Так возвращайся, чтоб тебя!
Это…
Это не твой какой-то изменившийся, чуть заострившийся, нос.
В конце-концов, ты же уже отбивал Аваду, Гарри! Ну что тебе стоит открыть глаза- и всё.
Я же больше ничего не прошу.
Открой глаза, а?
Господи, Поттер!
Ну открой же свою гребанные глаза смертоносного, но любимого цвета.
Не будь бякой, а?
Я… Я же не могу без тебя.
Совсем.
А ты не можешь уйти.
Ты всегда выполнял свои чертовы обещания.
Не можешь же ты не сделать это в тот единственный раз, когда это действительно нужно?
- Мистер Малфой, будьте так любезны, покиньте помещение.
На автомате киваю и выхожу.
Никаких похорон. Понял, Поттер? Ты еще откроешь свои чертовы глаза! Сдержишь гребанное обещание. Покормишь Севи. И, мать твою, пельмени тоже будут!
И попробуй только не спеть мне этим своим полуфальшивым голосом рождественские песни!
И да, Поттер, я все еще жду кольца.
Но не платинового- с некоторых пор меня воротит от мертвенной бледности.
Мы еще выберем мне кольцо из какого-нибудь красивого сплава.
Я тебя не отпущу, Поттер.
Не убежишь.
И вообще, этот мертвец- не ты. Ты же у меня живучий дурень, правильно?
Правильно, я тебя спрашиваю?
Мы будем вместе. Это уже я обещаю.
Осторожно, не вычитывалось!
Общей целью/мыслей/сюжетом драбблы не обьеденны.
ГД/ДМ
1Грязно.
Мерзко.
Противно.
И все- внутри.
Как будто ты- кусок мерзости, отчего-то зовущейся душой.
У Героя Магического мира нет сомнений в том, что есть душа- кто как не он уничтожал её частицы одну за другой большую часть юности?
А еще Гарри Поттер ненавидит.
Устало, бессмысленно, безнадежно ненавидит.
Себя, в первую очередь. Затем мир, общество с его нормами, границами и законами, факультет, такой правильный, что дальше некуда, Альбуса Дамболдора, привычного наставника, Хагрида, Люциуса Малфоя, Волондеморта, родителей, которые его оставили- не важно как, почему и отчего, ненавидит.
Свою жизнь, в общем-то.
А Малфой, тот самый Малфой, Драко, старый друг-недруг, самый преданный из его врагов- он тоже предатель. Он умудрился оказаться вейлой- влюбленной в него, в Гарри- Драко тоже предал свои чувства.
Предавали как-то вообще все- родители, с их слепой верой в белое-черное, Рон, самых гриффинорский гриффиндорец, не понимающий Поттера- да его Драко насквозь видел, а не Рон! Сириус, родной на час, Дамболдор- а тут вообще мешанина- он мог столько всего сделать, сколько ошибок совершил, что язык не поворачивается сказать.
А Драко-чертов-Малфой оказался блядской вейлой и… и все.
Снейп, как оказалось, любил Гарри и заботился о нем.
Дамболдор считал пешкой.
Рон не понимал.
Сириус- бросил.
Гермиона не знала самого важного- самого Поттера.
Джинни любила его славу, известность, легенду, деньги и друга- Дина Томаса.
Драко Малфой в него влюблен. До безумия. Он ластится к Гарри как огромный кот, а вообще ведет себя в его присутствии как домовой эльф.
Волондеморта больше нет- его ненависть и бессмертие тоже оказались фантомными.
А Герой Магического мира живет с Драко Малфоем- это все, что он может сделать. Драко пытается коснуться его при каждом удобном случае- а Гарри смотрит на него пустыми и отчего-то ледяными зелеными глазами. В его взгляде больше не мелькает Авада- кажется, она прочно там поселилась. Ирония, да? Третье непростительное, смертельное заклятие- и в глазах того, кто всегда был символом света. Гарри больше не смеется- лишь изредка усмехается.
У него есть интернет, где он прожигает большую часть свободного от бездарного ничегонеделанья времени, Драко Малфой, обвивающий его каждую ночь и глядящий тоскливыми глазами днем, дом, в котором все напоминает Сириуса- и это при том, что сам последний представитель рода Блэков ненавидел тут каждую вещичку.
Гарри больше ничего не надо.
А Драко постоянно чего-то хочет- и глядит такими болезненно-преданными глазами, и личность в его поступках борется с почти животным «все,-лишь-бы-хозяину-хорошо».
Пару раз в месяц- из чистого садизма, если честно, Гарри устраивает «сеансы»- ставит порно, изредка- гей и они с Драко дрочат- каждый сам себе.
У Драко закрываются или закатываются глаза- а еще они мутнеют, от слез, как смутно подозревает и почему-то надеется Гарри,- он закусывает губу и большую часть времени смотрит на Гарри- изредка у него после этого случаются срывы- разные каждый раз. Драко уже куда-то уходил с концами- кажется, его не было дома меньше двух суток- если честно, Гарри, погруженный в очередную увлекательную дискуссию по айсикью, не особенно уверен, сколько именно- и затем он две недели, мучимый чувством вины, исполнял малейшие капризы и невысказанные желания партнера.
Драко готовил Гарри торты- однажды шоколадный и два раза- фруктовые.
Гарри сдержанно благодарил и погружался в беседу вновь- только через пару часов неуверенно просил Добби принести что-то перекусить, а преданный домовик обязательно принесет кусок того самого торта, ну да Гарри все равно было.
Гарри живет в интернете- изредка, посмеиваясь, читает фанфикшн, смотрит фримэна и аниме.
А Драко- он весь день ждет ночи- чтоб можно было плотно прижаться к такому любимому чужому телу и мысленно пообещать себе, что вот завтра- все обязательно станет лучше.
Вот почему-то завтра никто его не слышит. А может, не хочет слышать. Блядское утро всегда приходит и разрушает его уютный маленький мирок, ограниченный небольшой полтарушкой и одеялом. Наступает день- когда можно просто с тоской и желанием глядеть на партнера и мечтать стать qwerty-клавиатурой.
Что, глупо?
Да что вы вообще о жизни знаете? Она вообще жутко глупая и бессмысленная штука.
своеобразный сиквел к 1му- Субрифил ты, Поттер.
Гарри сонно зевает – он почти готов согласится со всем, а чем говорит Малфой, но только до того момента, как тот начинает подразумевать всем – словами, мимикой, жестами, интонациями, что он, Гарри, неуч. Поттер, быть может, не самый высокообразованный, но… Словом, обида острыми колышком пробралась под теплую плену сонливости. И Гарри пробирается сквозь мягкое, чуть зыбковаетое, забытьё.
- Это лучше, чем быть лягушкой, как некоторые, - лениво и неразборчиво бормочет он, вопреки любым словам прижимаясь к Драко поближе.
Драко чувствует, как противно-ноющая боль отходит на задний план – или даже дальше, в никуда, прячется внутри него. Правда, ненадолго – только до того момента, как Гарри проснется.
Поттер еще раз широко, так невероятно открыто-откровенно и отчего-то трогательно настолько, что что-то физически больно щемит внутри. Отчего-то близ ключицы отдается тянуще-противной болью мысль, что не будь он вейлой, никогда и ни за что не увидел бы этой трогательности.
..Спит Поттер глубоко, чуть посапывае минут пятнадцать-сорок, Драко уже привык. Сегодня он устроился на животе, обхватив руками одеяло и самый край подушки.
Драко устраивается рядышком, под правым боком – Поттер отчего-то именно туда переворачивается.
Драко думает поспать, но спать – вот так, просто спать – рядом с Гарри кажется глупым, иррациональным, чуть ли не невозможным.
Драко хочется заплакать, упрекнуть Поттера, поговорить с Поттером, залезть в этот его гребанный ноутбук в «историю сообщений», прочесть все и…
У Поттера во сне нога резко дернулась – и Драко, мысленно (не будить же этого придурка, в самом-то деле) ворча, поправил одеяло, накрывая руки – они у Гарри замерзают первыми.
Рядом рувно гудит никогда не выключаемый ноут – а Драко его люто ненавидит. Хотя, больше устало, на самом-то деле. За больной вид Поттера, за то, что чертовой машине достается раз в триста больше прикосновений, чем самому Драко.
Противно, что лицо Гарри в отсвете ноутбука Драко выучил уже досконально.
Малфой уступлено лелеет воспоминания о Поттере школьном. Там Гарри смеется, увлеченно корчит рожицы, пародируя учетелей, собственных однокашников и нередко – самого Малфоя. Там у него яркие глаза и привычка треть шрам на руке, там он сильный, реагирует на Драко, яростно спорит, богровеет некрасиво, пятнами, там он в поношенной одежде, с еще живыми Уизли и Грязнокровкой.
Это еще не его Гарри, нет, но…
Но иногда Драко жалеет – он и не понимает толком, отчего жалеет.
Жалеет, что не вел себя тогда, на первом курсе, с Уизли сдержаннее.
Иногда Драко жалеет, что все, что он знал тогда – это что у Гарри привычка тереть определенное место руке, но даже не попытвлся узнать, что там.
Теперь шрам «я никогда не буду лгать» стал родным-родным, давно изученным за часы сна Гарри.
…Драко ненавидит эти его «сеансы», но наслаждается ими – это его единственная возможность видеть такого Поттера. Гарри, ну, он и кончает с этим холодным – не мертвым, нет – холодно-яростным огнем в глазах. А Драко – смотрит. Иногда Драко кажется, что он вообще всегда смотрит на Гарри – глаза постоянно соскальзывают на него.
Драко уже давно презирает, почти ненавидит, себя.Ему противно, когда он ловит себя на озабоченновлюбленном выражении лица.
Он – собачка.
Даже нет, хуже. Он ластится к хозяину, который его ни разу не покормил даже. Пустил в дом – да. Позволил собственноручно зализать раны- не без того. Но…
Не прикоснулся ни разу.
Нет, прикосновения – случайные, ничего не значащие – были.
Были.
В конце концов у всех сожителей их комплекции и потребностей в такого размера квартиры не вышло бы не прикасаться друг к другу.
Иногда Драко думает, не обращая внимания на болезненный спазм в горле, что хозяину, по сути, на него вообще начхать.
Ну да ладно.
Поттер отчего-то снова начинает сопеть.
Драко вроде все равно – но он снова проверяет одеяло.
А завтра Поттер, как обычно, сядет за этот свой чертов ноутбук.
Блядский непутевый хозяин, - думает Драко. И улыбается.
полупародия, частично стёб над фандомомГарри закрывает глаза и массирует виски.
Голове у него не болит и шрам не тревожит.
Ему вообще удивительно хорошо живется.
Эрегированный член упирается в ткань брюк, как бы издеваясь.
Черт с вами, хреново ему!
Очень.
Дни слились в сплошные полосы болезненного возбуждения и яростной мастурбации.
И- что самое-самое – он понятия не имел, на кого у него такая реакция.
По всему выходило, что это кто-то из слизеринцев.
Гарри перестал появляться в Большом зале и библиотеке. Не выходил из замка. Черт, он даже тренировки до минимума сократил!
Думаете, помогло?
Да каким местом вы думаете?!
Ни черта подобного.
Гарри стал до дрожи боятся общих пар со Слизерином- особенно почему-то истории магии.
А потом…
Потом Хорек не пришел на совместное с Гриффиндором Зельеваренье.
И реакция у Гарри- она отсутствовала! Ну, то есть, та самая реакция.
Хм. Думаете, все плохо?
Ни черта. Это было с неделю назад.
А теперь- он вернулся.
Всё, мать его, вернулось на круги своя.
Черт, если так и дальше пойдет, Гарри его просто изнасилует!
Пять лет спустя
- А помнишь наш первый раз, Пооотеер?- за все годы совместной жизни Драко так и не отвык растягивать гласные его фамилии.
- Сам же говорил, что такое «не-за-бы-вае-мо», Пооотеер,- зато Гарри научился копировать эту манеру мужа.
- Иди к черту. То, что я согласился взять твою фамилию, еще не означает, что…
- Просто заткнись, Драко. Или нет- иди сюда, придурок, я тебя поцелую.
- Теперь я «придурок». А тогда «любимым» был, между прочим,- притворно надулся бывш. Малфой, впрочем подставляя губы для обычного утреннего почти-целомудренного чмока.
- Просто заткнись, любимый придурок. Кстати, может к черту работу, а? Тебе, как супругу Спасителя-Задниц-Всея-Британии, простят.
- В седьмой раз за три месяца?
- В восьмой, собственно. Ну Драаакоо…
- Хрен с тобой золотая рыбка. Где эти чертовы чернила?
- Двумя ящиками левее любрикатов. Кстати, захвати парочку. Проверим, как я помню наш первый раз.
Глаза слизеринца подозрительно беснули. Тихое «я и дидло захвачу» услышал только шкаф, давно привыкший к причудам хозяев.
Эльфы в спальню не совались- только есть вызовут. Там все кряхтит и стонет, ну его…
И жили они весело и со смаком.
А дидло, кстати, пригодилось…
под персонажами подразумеваются реально существующие люди, ахтунг!- Пооооти, нахрен с моего ноутбука!
Ноль внимания, фунт презрения. Лаааадно, попробуем по-другому.
- Гарри, заенька, я вот сейчас пойду в магазин, куплю нам с тобой пивка-с,- лохматая макушка заинтересованно дернулась, очки предвкушающее сползли на нос. Врешь, Поттер, не уйдешь! *Бва-га-га-га.* - Так вот, когда я вернусь, ты дашь мне посидеть в аске и поглядеть даерь.
Пальцы над клавиатурой скорбно замерли и согласно опустились. Есть. Закрепляем фронты.
- ..И не будешь сегодня сгонять, потому, что тебе жизненно необходимо ответить какому-то там Уизли.
Очки насуплено сверкнули, но правая рука сделала неуловимое движение- вали мол, а сам Поттер немигающее уставился в окно аськи, кому-то там усмехнулся и принялся лихорадочно строчить ответ.
Дрей усмехнулся и вышел из комнаты- расчесаться-переодеться-обуться-схватить-с-поолки-деньги-выйти.
Ленивые уличные лужи распластались на пол-улицы. Драко, ступая привычно-аккуратно, направился в далекий путь- к тому самому супермаркету, где продавалось столь любимое Гарри пиво- разумеется, к чертовски неудобно расположенному супермакету. Там, кстати, помимо поттеровского пива почти ничего купить было нельзя- такое впечатление, что это там единственный более-менее постоянный товар.
По дороге Дрей раз тридцать пожалел, что одел светлые брюки- подол, ой, тьфу ты, какой подол, ну вот эта самая дрянь, что у брюк снизу, у шва- так вот, он быстренько так впитал в себя грязь и влажность- брючины теперь неприятно обхватывали ноги у самого основания.
Вернусь домой- прибью,- мрачно пообещал Драко сам себе. – Хотя нет, сначала пива, потом в асю, а уж потом… Хотя, зачем его прибивать, авось для более мирных целей сгодится. Курить там, с ним теплее, например. Кстати, надо сигарет купить. И Поттеру.
час спустя
Разумеется, Драко обошел три магазина. Ну, два магазина и ларек, если быть предельно точным. Сначала купил Поттеру пиво и себе- сигареты. Потом с чистой совестью пошел домой, чтобы купить поттервоские сигареты в ларьке на станции близ их дома- у поттера сигареты популярные, они там всегда есть, смысл таскать их черти-откуда… Угу. Конечно. Разумеется. Щааааз. Нихрена. Именно сегодня Поттеровские сигареты закончились- какой-то странного вида типчик втиснулся прямо перед Драко и забрал два последних блока. Драко мысленно пообещал себе прибить-таки Поттера- ну, или перевести на свои сигареты, в крайнем случае.
Крайне злой, он заявился в ближайший же магазин, где у продавщицы хватило наглости поинтересоваться, «все ли у него хорошо». Таким злым взглядом Драко никого не одаривал еще со времен их с Гарри славной вражды в Хогвартсе.
В итоге Поттеру так и не досталось- воспоминание о времени учебы настроило Драко на мирно-ностальгический лад и в квартиру он завалился в устало-довольном настроении. Быстренько скинул туфли- одни из любимых, их еще почистить надо,- и залез к Поттеру на кровать, грея озябшие ступни о теплые, почти горячие ноги Гарри.
Гриффиндорец убрал руки от клавиатуры, довольно потянулся, хрустнул шеей и притянул Драко поближе.
А потом жарко зашептал, обдавая Дрея запахом почему-то малины и еще чего-то, привычно-поттеровского:
- Слушай, я передумал, давай чайку бахнем, а? Сгоняешь за тортиком?
- Потти, родной, я тебе не ломовая кобыла, достааааал же уже!
- Ну ясен пень не кобыла, ты у меня жеребеееец,- как-то подозрительно знакомо растягивая гласные, заявляет эта… Самая что ни на есть настоящая сволочь!
- Да пшел ты,- вяло тянет Драко, утыкая Поттера носом в подушку.
- Я тебя тоже люблю,- невнятно доносится оттуда.
- Значит, в следующий раз в магазин идешь ты,- зевает Драко.
Забытый пакет с пивом был обнаружен только утром и тогда же торжественно испит. Но это уже совершенно другая история, а?
зонтег- Эй, Малфой, ты чего?
- К тебе поближе захотел, бля! На меня капает.
Вот ведь блин…
Вот так тоже бывает.
Они- непримиримые враги, а?
Гарри усмехается- сам он хочет Малфоя с начала третьего курса и с того же времени списывает все на бедные гормоны, которым довелось заиметь такого непутевого хозяина. Кстати, желание уткнутся носом ему в шею, поговорить о книгах, дружески поперебрасываться колкостями, сыграть в квидич, целоваться под дождем, ласкать его взглядом и тонуть в нежно-серых, чуть серебристых, омутах тоже списывалось на них самых.
И вот сейчас- на пятомгоду обучения, в самом начале ему, так и не свыкшемуся к мысли, что волшебники, особенно чистокровные,- звенит в памяти голос Рона, воспринимают однополые отношения более чем нормально- еще со времен инквизиции.
Как вам, а?
Гарри два года убивался, что...
Чертов хорек! Как же от него здорово пахнет.
Как будто услышав мысли Гарри Драко мягко втянул носом воздух- и Поттер в который раз проклял и Хагрида, назначившего пары Гриффиндор-Слизерин, и Дамболдора, с его идиотской идеей объединения факультетов «теперь, когда у нас нет повода для вражды (здесь следовал обязательный веселый взгляд в сторону Гарри и неизменные восхищенные вздохи в его же сторону)», и Тома-чертового-Реддла, так и не убившего Гарри. Кстати, он умер. Том то есть. Марволо который. Неудачно сваренное оболтусом-Петтигрю зелье значительно ослабило его, а Поттеру, едва пережившему смерть Седрика, выпала честь добить Того-кого-теперь-можно-было-называть-сколько-угодно.
- Пооттер, Господи, в каком дерьме ты валялся? От тебя несет похуже, чем от гиппогрифа,- недовольно высказался Драко.
- Придурок,- ограничился Гарри, довольно наблюдая, как Малфой дышит чуть глубже и прикрывает от удовольствия глаза.
Путь до замка кажется бесконечным.
Спот, путь! Они же не там свернули! О, чеееерт.
- Эм, Драко? Кажется, мы потерялись.
- Чеееего? Почему с тобой, Поттер? От тебя «пахнет»! Лучше бы это был Забини. Он бы просто подоставал своим Уизли и всё…
- Ага-ага. Будем считать, что «проговорился» ты и впрямь нечаянно и я отлучек Рона не замечал и не следил за ним, и не видел твоей неудачной маскировки у вазы и…
Драко стиснул зубы. Он тут, о Поттере, между прочим, можно сказать заботится, а этот… Этот гриффендорец… О, Мерлин и Моргана, какой же он..!
- Заткнись, чертов Герой.
- Слушай, а что мы не поделили-то? Волондеморт же уже мертв.
Пауза. Длинная. Немного шокированная, но больше- задумчивая. Но ответ- твердый, уверенный:
- Тебя.
Глаза у Поттера- он и без зеркала знает- по галеону.
- Я думал, я себе принадлежу,- нервно бросает он со смешком. Смешок получился откровенно удивленный. Ну и черт с ним.
- Ничего подобного,- Драко говорит очень… убежденно в своей правоте. Что за?- ты мог бы быть моим. Это бы сняло всю ответственность и обязательства и…- голос у него мечтательно-задумчивый, как будто не раз об этом думал. Гарри немного противно- но и заманчиво одновременно.
- А Темного Лорда бы кто победил?- спрашивает он насмешливо-заинтересованно.
Еще одна пауза. Безразличная. До Гарри доходит- бегство на материк и к черту всяких там Лордов.
- Но тебе еще не поздно стать моей собственностью,- говорит Драко вроде как с издевкой, но как-то жадно-нетерпеливо.
- Идиот,- тяжело вздыхает Гарри. Не знает почему, что подразумевая и отчего- просто больше оттого, что чувствует, что так надо.
Дождь мерно стучит по давно прохудившемуся зонтику- школьному, собственно. Сегодняшний сдвоенный Уход почти закончился- вот-вот начнется Трансфигурация с Равенко у Поттера и Зелья с Хаффлаффом у Драко, но они бредут где-то почти у кромки, как им кажется, и общаются- выходить им не хочется.
Общение у них странное, больше похожее на обмен ругательствами, часто разбавленное неожиданными откровениями.
Они говорят. Общаются. Им жутко хорошо. Наверное, оттого, что они вместе- но ни один из них не анализирует. Боятся, на самом деле. Но вот сейчас, в это хрупкое мгновенье- им действительно тепло. И, если честно… На Драко уже давным-давно водоотталкивающие чары.
Я пытаюсь не думать о том, что всё это может внезапно исчезнуть… (с) Флер- Волшебство.
магглДрако стал магглом до кончив пальцев- он вообще не колдовал. Не варил зелья, не летал на метле, не ходил в Косой Переулок и на Лютную аллею, не пользовался палочкой и…
И вообще вел себя как последний-распоследний маггл.
Он и стихийных всплесков магии избегал.
Драко до ужаса, просто до одури боялся мести магического мира. Мести обоих сторон. Он в последней битве, когда уже было явно видно, чья сторона победит, но мизерный шанс на выигрыш был и у них- вот в той-то битве он и предал «своих».
После той битвы он спокойно ушел домой- как и все, не смертельно раненные со стороны Поттера. Со светлой стороны.
А потом собрал все свои пожитки и спрятался.
Было страшно.
Пожиратели бы это линчевали.
А сторонники Поттера- сделали чего еще похуже в силу своей праведности. И были бы уверенны, что это правильно.
Драко не имеет ни малейшего понятия, кто сейчас у власти, кто министр магии, кто директор Хогвартса, глава Виземгога или какой самый посещаемый магазин на Диагон аллее.
Драко было до одури херово.
Особенно оттого, что он не мог применить к себе «обливаэйт».
Было.
Полторы недели назад.
А потом- потом пришел Поттер.
Мерлин, как же все глупо! Как банально!
Ему всего-то и стоило с самого начала стать шлюхой, любовником, возлюбленным, парнем- да кем угодно!- Поттера – и все. Вообще все. Оказывается, Герой всея Магической Британии любил его – или хотел, он не особенно вдавался в подробности. Из-за него, Малфоя, Поти разорвал помолвку с Уизлеттой. Поссорился с Уизли. Стал одним из самых богатых и влиятельных людей магического мира. Бросил просто дофигища сил на его, Драко поиски.
А Драко, блять, все это время сидел дома и мечтал сделать хоть что-то- да, черт побери, хотя бы свечку зажечь- с помощью магии. Думаете, мелочь? По магии тоже бывает ломка. Особенно у тех, кто привык пользоваться ею с рождения.
От нелепости ситуации хотелось смеяться- кажется, когда к нему- в крохотную грязную квартирку пришел Поттер, Драко так и сделал.
Так глупо.
Ему было плохо- так плохо. Ему не хотелось умереть, неееет. Те, кто говорят «было так плохо, что хотелось умереть» даже не представляют себе, что такое по-настоящему плохо. Это когда хочется жить. Полно, ярко, пусть безумно- жить-жить-жить! Не прожигать, не втаптывать в грязь – да пусть и с Поттером! В большом особняке, каждый день поедая только завтрак из трех блюд, нося жутко дорогую одежду- да хоть с Лонбготомом!
Драко чувствовал, как колет в носу и пытался улыбнуться- не ожидающие такой подлянки лицевые мышцы задрожали. А может, это у него губы тряслись.
Пройти через ад, да?
Ха.
А теперь куда в Рай? К Поттеру?
Мерлин, не все ли равно.
Жди меня, жизнь, я иду.
А если чтобы попасть в Рай, все, что необходимо- раздвигать ноги под Поттером… Эй, Поттер- я весь твой, зая. Бери меня сколько хочешь.
вообще хранзнает что О.оКогда оказалось, что Гарри и Драко вместе – отчего-то единственным, кто более-менее адекватно воспринял эту новость, оказался Рон.
Гермиона дулась, «она ведь лучшая подруга Гарри!», МакГонагал странно косилась, миссис Норис обходила десятой дорогой, Джинни расстроилась, однокурсники Драко объявили ему неорганизованный частичный нейтралитет, который задумывался как бойкот и даже Невил умудрился обидеться. А Рон… Кажется, ему было даже легче оттого, что Поттер не встречается с его сестрой.
Теперь завтраки, на которых Серебряный принц сидит за гриффиндорским столом не редки и не случайны – они регулярны и никого не удивляют.
И вот однажды…
Драко отобрал у Гарри посылку и проболтал непонятное заклинание, сделав пару замысловатых пассов палочкой.
- Блин, еще один параноик на Гаррину голову. Тебе подарить стеклянный глаз, Малфой? - фыркнул Рон.
- У тебя не хватит на него денег, Уизли,- отрешенно пробормотал Драко, наблюдая за свертком.
- Эм... Могу я взять свою почту? - подал голос Поттер.
- Только после того, как хорек её проверит,- опередил слизерница Рон.
- Действительно, еще один параноик на мою голову,- едва слышно прошипел Гарри.
- Еще два, - усмехается Драко, отрывая-таки глаза от посылки и передавая её адресату.
Теперь Малфой беспокоится о безопасности Поттера. Это звучит чуть глупо и немного иррационально – ровно до тех пор, пока не пробудешь с ними рядом пару часов и не привыкнешь к этому их мягкому спокойствию-взаимопониманию.
Рон бормочет что-то о хорьках, а Драко недовольно фыркает Гарри на ухо и выдает уничижительно-убийственную реплику, даже не задумываясь – Поттер смотрит на них и совершенно счастливо улыбается.
Через пару дней Гармиона, щеголяя красными глазами и бледной кожей, подойдет и попросит прощения за то, что не понимала, что право на личную жизнь – ну, это оно самое же.
Потом, еще через неделю, они втроем возьмутся проверять даже газеты, приходящие Гарри и привыкнут ходить, прикрывая Поттера со всех сторон.
Через пару месяцев Аластор оценит выбранную ими стратегию и подарит сначала Драко, а затем и Рону стеклянные глаза на подобии собственных, только не глаза на самом-то деле, а незаметные линзы.
Через пару лет Гарри перестанет шутить на счет параноиков и привыкнет пить кучу зелий ежеутрено и ежеверечно.
К тому времени Снейп изобретет зелье мужской беременности и попросит Гарри быть подопытным – вот тогда сначала Гермиона обоснует профессору, отчего именно Гарри этого сделать не может, затем Рон сыграет картину «Гриффиндор – это заразно, а Вы потом не определите, была ли это Ваша ошибка или гены», и под конец Драко закатит истерику на тему «а чего вам от моего мужа надо-то, старый извращенец?!». Но ни тогда, ни позже ни один из них не узнает, на самом деле Северус отказался от этой идеи после визита Гарри и его смущенного, откровенно выдавленного, «я вообще-то сверху обычно».
Они не узнают, что, прикрывая Гарри, на самом деле больше закрывали ему обзор и оставляли места достаточно, чтоб проскользнуло проклятье, но мало, чтоб Поттер мог бросить ответное, не рискуя попасть в кого-то из них.
Не узнают, что на самом-то деле, что тем самым свертком был клык василиска – в конце концов, заклинаний-то на нем не было.
Гарри еще долго будет просто счастливо улыбаться своей персональной команде параноиков, а Грюм – умиляться тому, что «растет достойная замена, что ни говори!».
В конце концов, бдительность, бдительность, постоянная бдительность же!
...
- Поттер,- холодное, чуть злое, обреченное. Драко уже смерился, что этот- его персональная кара. Ну, насколько он обще мог бы с чем-либо смириться.
- Малфой?!- господи, видимо спасители волшебного мира не меняются. Драко мысленно закатил глаза. Не видно что ли, что «Малфой?!». Придурок же.
- С днём рождения,- своим голосом Драко откровенно гордился. Ровно столько издевки, чтоб его нельзя было обвинить в пренебрежении правилами хорошего тона.
- Спасибо!- удивительно по-доброму улыбнулся Гарри. То есть Поттер. Драко даже забеспокоился слегка.
- Эй, ты ок?- в тон таки пробилась нотка волнения. Черт же!
- Я нажрался в дупель,- все так же добродушно кивнул Поттер.
- О.
Вотжебля!
- Слушай, не выйдешь ли со мной на свежий воздух, а?- вообще-то это прозвучало иначе, но Драко смутно подозревал, что рука у него на запястье тянущая его куда-то подразумевала под именно это. То есть Поттер, не рука. Точнее рука Поттера. А, ладно, не имбецылы, сами поймете. Подождите, чья-чья рука? Что за… Что за?!
- Ты не охренел?- еще выдавил Драко. На большее мозгов потомственно блондина не хватило.
- Я уже семнадцатый год как охренел, - не стал опираться Гриффендорец. А вы видели грифинцорца, который не спорит? В их факультете упрямства на три тонны ослов хватит. В отличии от серого вещества. То место, которое, как наивно полагал Драко, отвечало за способность к логическому мышлению сейчас сделало ручкой и, нахально подмигнув, ретировалось.
-Далеко меня тащишь?- в конце-концов, Драко уже смирился с тем, что Поттер- его персональное проклятье, так? Ничего нового не происходит- они всегда втягивали руг друга в неприятности.
- На воздух.
И чего Драко там не видел, спрашивается? Хотя, у кого спрашивать-то? У этого очкастого… Кстати, насчет очков…
- Поти, а куда ты очки дел? Как нормальный выглядеть стал.
- Ага, в том и дело, что как. Это от меня вторая Авада срикошетила. Я теперь Мальчик-который-авадонепробиваемый,- пьяно не то хмыкнул не то хихикнул Поттер. И, не особо задумываясь (понятное дело, с таким-то процентом алкоголя в крови), добавил: - Ты только никому не говори, никто кроме нас двоих не в курсе.
Драко почувствовал, как внутри что-то сжалось. Время пошло как-то иначе, окружающий мир как-то отстранился, давая Малфою полностью почувствовать и насладиться моментом. Так, как считал Драко, должно выглядеть счастливое детское воспоминание- друг, тянущий куда-то, возбужденно блестящий глазами и рассказывающий о чем-то «секретном», вроде украденных из буфета конфет или разрисованных (в самом краюшке, никто не увидит!) обоев в родительской спальне. Почему-то именно это поттеровское «только никому не говори, никто не в курсе» и его чуть влажная хватка были такими родными-родными. На Драко даже почти дыхнуло детским запахом молока, меда и корицы. А потом взгляд зацепился за рукав. Нарядная мантия, вместо повседневной одежды, запонки, идеально подходящие к внешнему виду- почему-то все это показалось издевательством куда большим, чем пьяный вдрызг Поттер вместо лучшего друга. А еще неожиданно резко кольнуло понимание- он не был в родительской спальне и понятия не имеет, есть ли там обои.
А ведь… Если бы Поттер принял его руку тогда, в Экспрессе…
- И какого гребанного хера чертова история не терпит пидарского сослагательного наклонения?
- Чтоб дураки вроде нас с тобой не просчитывали варианты и не сожалели о том, что могло бы быть, а исходили из схемы «вот-это-дерьмо-есть-и-его-надо-разгрести»,- довольно быстро и внятно ответил грифиндорец. Драко бы сказал, подозрительно быстро, если учитывать, что он был пьян в стельку. Хн.
-Пришли,- бросил Поттер, выходя на балкон. Драко не помнил здесь балкона и не видел, как Гарри его открывал. Первое, что сделал Герой Всея Британии, выбравшись на относительно свежий воздух- вдохнул. Громко, глубоко, сильно. И, почти сразу- закинул голову, чтоб полюбоваться небом. Звезды были невероятно красивы. Нет, они не были «прекрасны как никогда»- наоборот, они были невероятны как обычно. Все так же отстранено и почему-то мягко и наставительно светили. Драко вообще обожал ночное небо.
- А небо ночью- оно всегда бархатное,- как-то задумчиво-естественно, совершенно не по-поттеровски, бросил Гарри-хренов-Поттер.
- Ага,- почему-то тихо, не в весь голос, почти даже не вслух- так, что-то среднее между неразборчивым бормотанием и полууверенным утверждением, сказал Малфой.
- Странно, что мы тут вместе, а?- не отрывая взгляда от звезд заметил Спаситель Магического мира.
- Угу. А что куда более странно- у меня маггловская песня в голове крутится.
- Что-то из хард-рока?- усмехнулся Поттер. Хорошо усмехнулся, по-доброму. Интересно, а улыбается он так же красиво? Ой. Совершенно не интересно, нет. Ничего подобного! И придут же такое в голову.
- Да не совсем. Bittersweet Within Temptation.
- Слащаво,- буркнул Гарри.
- Невероятно,- согласился Драко.
Некоторое время постояли в тишине- уютной, но глухой. У Малфоя упорно не выходило из головы, что чего-то не хватает.
- А почему ты пьяным прикидывался?- вдруг поинтересовался он.
- Да так. Повод смыться хороший. К тому же, так можно было выйти с тобой не вызывая ни у кого подозрений.
О. А Поттер хотел выйти именно с ним?
- Так ты не пьян?- на всякий случай уточнил слизеринец.
- Пьян. Как сапожник. И завтра закачу истерику домовым эльфам по поводу отсутствия горячего шоколада с корицей. А если с корицей остался- с ванилью,- и снова у Поттера тон такой задумчивый. И родной отчего-то.
- Приступы откровения?- не мог не подколоть слизеринец.
- Он самый. А знаешь, а по тебе соскучился,- с долей самоиронии и удивления признался Гарри.
- Неужели никто из твоих друзей не в состоянии покапать ядом без повода?- скорее на автомате и чтоб скрыть замешательство спросил Малфой.
- Гадина слизеринская.
- Грифиндорский придурок,- широко оскалился Драко.
- И всё-таки, я мазохист. Я и впрямь по тебе скучал.
- Пошел ты, Поттер.
- Куда именно, Малфой?
- На хрен.
- Это предложение?
Что? Нет, стоп, ЧТООООО??
- Ты пьян, Поттер,- а тон у Драко странный. В нем и сожаление, и замешательство, и категоричность… Погодите, сожаление?
- Ага. А еще, кажется, ты мне нравишься. Ну, в этом смысле.
Мир сошел с ума.
- А зеленых человечком ты еще не видел?
Н-да. Драко стоит на балконе министерства, на празднике по случаю совершеннолетия Поттера и выслушивает пьяные откровения этого самого Гарри-хренового-ну-вы-поняли на свой счет. Кому скажи- не поверят. Да что там, если так формулировать, Драко и сам-то не особо верил.
- Нет, до человечков еще не дошло,- обаятельно [ух ты, он и так умеет!] усмехнулся Поттер.
- Можно я исправлюсь с выбором песни? Это «Я сошла с ума», явно.
Поттер тихонько рассмеялся- этот смех следовало бы запретить отдельным указом! В нем было все: чуть хрипловатая честность этого его «ты мне нравишься», вересковое детское «только никому не говори», подернутые дымкой воспоминания о пяти годах школьной вражды- отдающие юностью и шалостью, грусть от сегодняшнего вступления в совсем взрослую слишком жизнь, чуть-чуть обиды от потери иллюзии, пародии на детство и, поверх, как от любимой приправы- свойственное большинству пьяных безрассудное откровение. А может, там не было ничего- все могло Драко только показаться- но мурашкам, легкой волной пробежавшим по коже и чуть сжавшим в приятном спазме низ живота явно было откровенно наплевать.
- Нет, ты мне точно нравишься.
- Спасибо?
- Ну… Раз это моё день рождения, думаю, я могу попросить более существенной реакции на своё признание.
- И..?- Драко ситуация откровенно забавляла. Она ему вообще по-странному нравилась.
- Переедешь ко мне жить?
- Ты живешь в лачуге, а я- в мэноре. Думаешь, я добровольно на это пойду?
- Ок. Ладно, мне пора,- и этот грифиндорский придурок аппарировал. Вот так просто- бац и всё. Драко почувствовал, как внутри мерзкой вязкой лужицей растекается разочарование- и это всё? Ненадолго же поттеровской любви хватило!
Драко психанул и решил, что раз виновника торжества нет- он может смело покинуть празднество.
Драко было откровенно хреново.
А неделю спустя в Малфой-Мэнор явилась белоснежная сова с короткой запиской примерно такого содержания:
«Драко, я купил замок на северо-западе Шотландии. Сойдет за мэнор? Поможешь обставить, а то боюсь, что не угожу твоим вкусам?»
И Драко никому-никому не расскажет, как пробормотал что-то подозрительно похожее на «идиот, но любимый же» и аппарировал по указанному в записке адресу. Ну, разве что Поттер увидел его счастливое лицо и выслушал лекцию.
Да, так началась их самая-самая счастливая семейная жизнь вместе, полная радости, веселья и почему-то привкусом детства и вереска. И, чуть-чуть- молока.
Но это уже другая история, так?
а вот здесь очень много неоправданных тире. ОЧЕНЬ.
А снег тонкими изящными дорожками падает на землю – отчего-то это напоминает мне тебя, хотя нет ничего, связанного с тобой и снегом на моей памяти – разве что тот эпизод близ Визжащей хижины.
Я подставляю лицо мелкому снегу и позволяю ему плакать за меня.
Он мееедленно, явно выдерживая театральную паузу, тает – и не слаживается в красивые капельки, не стекает по лицу – он только входит внутрь меня – туда, где и ты, кажется. Или – глубже. Снег.
Он кружит, красуясь и дразня.
Он уйдет.
Скорее всего уже сегодня.
Может, мне повезет.
Может, он исчезнет через неделю.
Только тогда – через неделю – это будет другой снег. Может, выпадет еще. Может, его разнесут по углам и в замок ученики. Может – он будет таять, замерзнет снова и так сотню раз – может, его долго будут мучить, перед тем, как позволять растаять. Может.
А вообще – это снег.
Почти как ты.
Никогда не узнаю, что с ним случится дальше. А ведь все пойдет по сотни раз проверенному сценарию…
Все будет как обычно. Ново. Неожиданно. Стабильно. Предсказуемо.
А ты все смотришь на патлы своей рыжей – мне иногда хочется подойти и заорать, что, мол «как ты не понимаешь – огонь убивает снег, совсем убивает!».
Я не подхожу.
Мало ли – не поймешь.
Оттолкнешь.
Сделаешь что-то из того, что мы делаем обычно.
Ненавижу.
А чертов холод уже окончательно завладел моими ногами. Колет. Хочу тепла. Чтоб с тобой – и под одеялом. Чтоб было тепло-вязко. Ласково-уютно.
Снег.
Чертов снег.
Лезет в глаза, рот, уши – иногда кажется, что он заполняет меня всего. Я уже говорил «как ты», верно?
А ты – теплый.
Я почти не помню наших прикосновений в тех драках. Но это все равно видно по тому, как о тебя греются. Уизлетта. Грязнокровка. Черт, да вообще почти все семейство Ласок одновременно!
А мне – жалко.
Как будто ты – только мой, личный. И у них нет права прикасаться к тебе, смотреть, находится рядом, дышать одним воздухом…
А ведь – семь лет. Этот – последний.
Ненавижу.
И снова этот чертов снег.
А утром мороз нарисует что-то привычно-красивое на окне. И я снова найду в чертовых бессодержательных черточках твоё лицо. Или имя. Или, - что еще хуже, - свое имя с твоей фамилией.
Жизнь такая жизнь, однако.
Снег настойчиво падает на лицо, напоминая о своем существовании. Тяжело вздыхаю и мысленно послушно соглашаюсь «снег такой снег, чтоб его».
Иду обратно в замок. Немного обидно, что порчу снег своими следами. Зато – именно здесь – ничьих больше следов не будет. Этот кусочек будет только моим. Мелочно, но приятно. Для тебя я – ненависть, наверное. Ну и ладно. Зато снег – каждый год. Часто.
еще одно хрензнает чтоРаньше Гарри возмущался, когда его заставляли мыть посуду. С какой стати он должен работать домовым эльфом людям, которые его похитили?- думал он.
Сейчас Гарри понимает, что нихрена он тогда не думал – люди одинаковые по обе стороны баррикад, что бы ему не казалось и не думалось, что бы ни стукало в его геройскую голову с молнией, почти звездой, блин, во лбу.
Гарри мечтает о сигарете – он никогда не курил, но этот запах, постоянно висящий в комнате, уже вызвал привыкание – он часто едва борется с желанием попросить похитителей, Пожирателей, по сути, закурить. Нет, ну просто это глупо, как подойти к незнакомому человеку на улице и сказать «не могли бы вы покурить, я пока понюхаю». И ведь все шансы, что это окажется какой-нибудь гринписовец, который начнет читать морали о несчастных листьях табака. Только вот в случае Гарри – все шансы, что его высмеют и используют его слабость против него – станут выходить на улицу покурить, например. Поттер этого действительно боится, как бы глупо это не прозвучало.
Гарри не представляет, почему его взяли заложником: может, очередное сумасшедшее решение Волондеморта, возможно – решение самих Пожирателей, или Люциус Малфой захватил власть над Томом – тот иногда удивительно легко поддавался чужому авторитету, приправленному умелой лестью и заботой по отношению к нему самому.
Судя по потерянно-недоуменным глазам окружающих его приспешников Темного Лорда, они знали не многим больше самого Гарри.
А еще тут было холодно.
Жутко.
Если раньше Гарри возмущался, когда его заставляли мыть посуду, то теперь воспринимал это больше как лишний шанс погреть руки в теплой воде.
Вода больно, чуть колюще, отдавалась в ладонях, но Поттер приловчился – если проводить запястьем под потоком воды, тепло не так колет и дольше сохраняется.
А потом ему снова надо будет идти в свою комнатушку.
А там – холодно. Невероятно.
Настолько, что Гарри иногда представляет свою смерть. От обморожения.
Представляется лицо Малфоя – Гарри сам не знает, отчего именно его. Такое недоуменное, чуть растерянное.
В последнее время Гарри все чаще думал о Драко. Почему-то именно перед сном.
Представляет сценарии, по которым ни за что не стал бы действовать, придумывает остроумные или просто удачные ответы на реплики, которые тут же забывает и…
И спит Гарри с улыбкой на губах.
Только вы же никому ни-ни, договорись?
Это его маленькая тайна. То, о чем Драко никогда не узнает. То, о чем Гарри будет мечтать еще, кажется, целую вечность.
Это же их дело. В него нельзя лазить. Даже, если хочется. Особенно, если хочется. Мы увидели все, что стоило. Остальное – за Гарри.
Что ни говори, а Гриффиндор всегда был достаточно настойчивым факультетом.
+1Драко прекрасно знает, что воспоминания- они разные.
Некоторые нужно помнить. Для разных целей- шантаж, учеба, опыт… Малфой в курсе, что есть воспоминания, которые нужно забыть. Забывают тоже по-разному. Очень редко- прощая или дарую второй шанс кому-то. Чаще- отпуская прошлое или просто для того, чтоб не помнить. Не вспоминать измученное лицо крестного со столь редкой для него поощрительной но нереально усталой улыбкой, почему-то слишком беззащитной для человека его возраста и образа жизни. Собственную высокомерную усмешку, когда было страшно-страшно, но больше всего того, что Драко покажет хоть каплю этого страха. ОН всегда боялся показать страх. Тогда начиналась цепная реакция. И в итоге, даже самый незначительный испуг-больше-удивление перерастал в самую что ни на есть настоящую панику.
Первую встречу с Гарри тоже надо было забыть- из категории забыть-потому, что-отпустил. А вот она не забывалась- мелочной обидой сидела внутри. До сих пор помнилось, как какой-то мелкий оборванец, как потом убеждал себя Драко, а тогда еще- вот тот симпатичный мальчик, с которым надо подружиться откровенно отвергает его протянутую, как у бродяжки, руку и смотрит с неприкрытым презрением.
Тогда было больно. Или больше обидно? Сейчас Драко не помнит- вероятно, оно уже и неважно, но…
Но теперь, вспоминая почти ежедневно- он боится. Боится, что Гарри его оттолкнет. Что будет смотреть с таким же презрением, с открытым осознанием его, малфоевской, никчемности. Тут почему-то не вступает в силу цепная реакция. Возможно потому, что Драко просто не может боятся больше. Ему жутко страшно- вдруг Гарри уйдет?
Драко покорно провожает его на работу, когда может, но старается уходить раньше- он не хочет видеть спину Гарри. Видеть и гадать- а почему он вернется?- а вернется ли?- да вообще почему он со мной?- любит ли? и другие подобные глупости, услышав которые Поттер несомненно бы неловко, но жутко искренне и так тепло-тепло улыбнулся бы, запустил бы руку в и так вечно растрепанные лохмы- Драко пришлось бы почти силой заставлять себя напомнить, ему, чтоб не делал так- это слишком по-детски- и Гарри сказал бы что-то вроде «ты т еще язва, но люблю я тебя от этого не меньше, ты же знаешь».
Драко знал. Знал рассудительно-холодно, аналитически, и на эмоциональном плане- доверчиво-и-так-тепло-тепло.
Но все равно- было страшно. Драко иногда, очень редко, позволял страху заполнить себя- тогда он сворачивался на кровати клубочком, как не делал никогда, кроме этих случаев. Еще ему очень хотелось заплакать- как обычно, молчаливо и без распухших носов- почему-то когда плачешь без всхлипов, молча, только глаза краснеют- и закусить уголок подушки.
Вообще-то Драко терпеть не могу сухость в зубах- это заставляло его передергиваться в каком-то рефлекторном отвращении. Ну, вы знаете, еще мурашки по телу пробегают.
Но Драко не позволял себе большего. Он не плакал, не зажимал зубами хлопковую наволочку, не закатывал истерик, когда провожал Гарри. Он сдерживался как мог- а мог он чудесно.
В итоге он просто жил в ожидании, пока Гарри его бросит. Уже лет пять жил.
Это было странно. Иногда паника накатывала, стоило Поттеру удалиться в туалет, а иногда Драко спокойно мог отпустить мужа в длительную командировку.
В конце-концов, он научится жить со своим страхом. Научится перебарывать собственные слабости. Обязательно научится. Просто… Дайте ему время, ладно?
не думаю, что стоило заканчивать этим, но...Ты… Ты не мог.
Вот это тело- это не ты.
Это… Это тело.
Тело- оно.
Оно, бездыханное. Его нет. Это…
Это просто закрытые веки. Глаза под ними- не твои. Это не те ярко-зеленые омуты, которые я обожаю!
Это бледня рука- это не ты. На ней синеватые ногти, а твои, они… Другие. Живые. У кожа у тебя мягко-загорелая, чуть темнее золотистого.
В голову лезут воспоминания- а помнишь, вот тогда, помнишь, ты положил изящную ладонь мне на живот и вслух восхищался контрастом? Я тогда так заслушался, что чуть не забыл насмешливо фыркнуть, и притянуть тебя к себе- ближе. А сейчас наша кожа почти одинаково бледная. Ты любил мою «аристократическую бледность»!
И… и губы- у тебя они были темнее! В голове что-то крутится о токе крове и том, что у мертвецов кровообращения не бывает- у них сердце не бьется. Нет же. Твое сердце- оно не может не биться. Просто не может. Мы же... Я помню звук твоего сердца. Я знаю его ритм. Он такой равный, чуть незаконченный. У тебе еще на третий раз оно как-то резко сначала почтибьет и только потом нормально ударяется- моя спина столько раз вжималась в твою грудную клетку, что кажется, что у твое сердце бьется там.
Это просто не можешь быть ты!!!
Поттер, твою мать!
Ты… Ты обещал. Ты обещал. Обещал же.
Ненавижу тебя.
Это твоё лживое «я еще обязательно вернусь, Драко. Я же обещал, что мы будем лепить пельмени вместе.». Каким к чертям собачьим пельмени? Поттер, дурак, я не против, если хочешь- обойдемся без пельменей, раз уж ты их так не любишь, только прекрати уже!
Аврор рядом что-то говорит.
Что-то о Томе.
Убил его, да?
Дурень! А я? Как я теперь без… Тома? А с Серверусом что? Как я его оправдаю? Без твоего влияния-то?
Поттер!
Ты обещал, что мы вместе Рождество праздновать будем. Обещал, что не дашь мне спать этими твоими «рождественскими гимнами»! Черт, Поттер!
А этот твой котенок- Севи, с ним что?
Он меня царапает, между прочим! Только тебя за хозяина призна…ет. Вал. А, черт!
Ты… Ты гребанный эгоист, Гарри!
Ты… Ты мне на Рождество кольцо дарить собирался. Платиновое. С чем-то там. От какого-то известного ювелира. Забавно было усиленно делать вид, что я не в курсе и не замечаю как у меня регулярно пропадают кольца, которые я не ношу- фамильные, которые в не зависимости от воли владельца оповещают его о своем местонахождении. Да в большинстве из них столько магии, что это фактически самостоятельные существа. А ты, Гарри, как дурак редкостный, ничерта не прочел и ничего не знал.
Поттер, твою мать!
Ну не будет пельменей, если не хочешь! Я буду и дальше делать вид, что ничего не знаю о кольце и спать в твоих объятьях сколько захочешь. Буду наслаждаться твоим дыханием в затылок и мерным, чуть неровным, биением сердца мне в спину.
Только не лежи вот так.
Пожалуйста.
Открой эти свои огромные зеленые глазищи и скажи, что это была просто большая кровопотеря. Что выживешь. Что будешь играться с этим гребанным котенком и доставать меня фальшивым пение. Поттер, мать твою, будь человеком!
Я больше не буду говорить, что ненавижу. Люблю я тебя. Хочешь, я тебе тоже колечко куплю? Вот прям сейчас? Или змейку ручную? Ты же змееуст, оценишь. Пробормочешь под нос, что-то подозрительно похожее на «а то мне одной слизеринской змеи мало» а потом состоишь наивные глазки вслух ответишь, что «ничего, милый, тебе послышалось». Я даже за «милого» ругаться не буду.
Поттер, твою же, ты меня вообще слышишь?
Не смей!
Ты просто не можешь умереть!
Не можешь же!
Ты… Ты обещал, черт бы тебя побрал!
Ты обещал, что «я вернусь, обязательно. Мы же еще не растратили твое состояние и не довели твоего папашу до инфаркта». Так возвращайся, чтоб тебя!
Это…
Это не твой какой-то изменившийся, чуть заострившийся, нос.
В конце-концов, ты же уже отбивал Аваду, Гарри! Ну что тебе стоит открыть глаза- и всё.
Я же больше ничего не прошу.
Открой глаза, а?
Господи, Поттер!
Ну открой же свою гребанные глаза смертоносного, но любимого цвета.
Не будь бякой, а?
Я… Я же не могу без тебя.
Совсем.
А ты не можешь уйти.
Ты всегда выполнял свои чертовы обещания.
Не можешь же ты не сделать это в тот единственный раз, когда это действительно нужно?
- Мистер Малфой, будьте так любезны, покиньте помещение.
На автомате киваю и выхожу.
Никаких похорон. Понял, Поттер? Ты еще откроешь свои чертовы глаза! Сдержишь гребанное обещание. Покормишь Севи. И, мать твою, пельмени тоже будут!
И попробуй только не спеть мне этим своим полуфальшивым голосом рождественские песни!
И да, Поттер, я все еще жду кольца.
Но не платинового- с некоторых пор меня воротит от мертвенной бледности.
Мы еще выберем мне кольцо из какого-нибудь красивого сплава.
Я тебя не отпущу, Поттер.
Не убежишь.
И вообще, этот мертвец- не ты. Ты же у меня живучий дурень, правильно?
Правильно, я тебя спрашиваю?
Мы будем вместе. Это уже я обещаю.
@темы: ГП